Данное учебное пособие подготовлено на основе труда ротмистра царской армии В. М. Кульчинского "Советы молодому офицеру". В нем раскрываются основные нормы и правила поведения, нравственные ценности Российского офицерства.

Пособие может быть использовано командно-преподавательским составом в ходе обучения и воспитания курсантов, а также курсантами при подготовке к семинарским занятиям, в военно-научной работе. Пособие разработано подполковником П. Н. Харламовым под редакцией кандидата военных наук доцента, полковника А. Г. Глуховерова. "Верьте, русские офицеры, в великое Ваше призвание. Не сомневайтесь в его величин, потому что всякое сомнение — начало гибели, Вы призваны служить благу России через армию, и через служение и воспитание ее, благу всего мира, если Вы любите Вашу страну Вы верите в нее и себя". Л. Н. ТОЛСТОЙ

Введение За все время исторического развития общество старалось отдать армии все лучшее, поскольку в нашем понимании еще осталось мнение, что именно армия является выражением силы, величия, возвышенности, сути Отечества. До недавнего времени симпатии многих людей принадлежали армии, ее славным сынам-офицерам. И это не нуждалось в мотивации. Армия — институт общества. Дороги ее сплошь и рядом покрыты жертвами, она всегда расплачивалась своими лучшими сынами, и никогда не запятнала себя ни чванством, ни малодушием, ни трусостью. Она всегда была, есть и будет гарантом спокойствия российского народа. Труд ротмистра В. М. Кульчинского "Советы молодому, офицеру" ознакомит вас с тем, что составляло культурно-духовную ценность старого российского воинства.

"...Нет почётнее долга - в трудный час постоять за страну. В офицеры идут не для славы, не для мелких и праздных утех - ради высшего счастья Державы, ради солнечной радости всех..." В.Матвеев.

I. Основание и сущность военной службы

1. Веруй в Бога, будь преданным Государю Императору, Его семье и люби Родину. Первая и главная обязанность солдата — верность Государю Императору и Отечеству. Без этого качества он не годен для военной службы. Целостность империи и поддержание ее престижа основаны на силе армии и флота; их качества, недостатки отзываются на всей стране; поэтому не твое дело впутываться в социальные вопросы и политические умствования; твое дело — неуклонно исполнять свои обязанности.
2. Ставь выше всего славу Русской Армии.
3. Будь храбрым. Но храбрость бывает истинная и напускная. Заносчивость, свойственная юности, не есть храбрость. Военный должен всегда быть благоразумен и обдумывать свои поступки хладнокровно и осторожно. Если ты низок и заносчив, все тебя будут ненавидеть.
4. Повинуйся дисциплине.
5. Уважай свое начальство и верь ему.
6. Бойся нарушить свой долг — этим навсегда, потеряешь доброе имя.
7. Офицер должен быть верен и правдив. Без этих качеств военному почти невозможно оставаться в армии. Верен — человек, исполняющий свой долг, правдив — если он не: изменяет своему слову. Следовательно, не обещай никогда, если ты не уверен, что исполнишь обещание.
8. Будь вежливым и скромным в обхождении со всеми людьми.
9. Лучшая часть храбрости — осторожность.

II. Приезд в полк

Приехав в полк, офицер поступает согласно Уст. гарн. cл. 400 и 401, то есть является командиру полка. На практике поступают так: являясь в канцелярию около 11 часов, офицер представляется и знакомится, прежде всего, с полковым адъютантом, который и дает все необходимые советы и инструкции, так как в каждом полку существуют свои обычаи (традиции). Если командиру полка офицер является на квартире, то, не застав его дома, следует явиться вторично, стараясь застать: первый раз расписываться или оставлять служебный билет не рекомендуется. Явиться по службе командиру роты (сотни, эскадрона, батареи), в которую состоялось назначение. Взяв в канцелярии у старшего писаря список с адресами гг. офицеров и, отметив в нем женатых, сделать всем визиты, не откладывая их. Рекомендуется успеть сделать их сразу в один день. Форма одежды парадная. В остальное-время: при всех официальных случаях, визитах, поздравлениях — обыкновенная, если не отдано в приказе по полку быть в иной. Не застав дома старшего, оставить служебный билет (отнюдь не визитную карточку). Женатым же — служебный билет и визитную карточку. До представления командиру полка и, не явившись еще в полк, не следует появляться в общественных местах (театрах, садах, концертах, вечерах); считается нетактично. По приезде в полк первое впечатление имеет серьезное значение. Еще не прибыв в полк и находясь в отпуске, встретишь офицера своего полка (в том же городе), обязательно следует пойти к нему и первым представиться, к командиру полка явиться.

III. Отношение к начальству и себе самому

1. Помни всегда, что ты офицер. 2. С начальством держись официально, 3. Помни, что начальник всегда и везде начальник. 4. Никогда не критикуй действия и поступки начальника вообще; при ком-либо — особенно, и Боже избави при нижних чинах. 5. Всякое распоряжение начальника по службе, в какой бы форме оно ни было выражено (предложение, просьба, совет) — есть приказание. 6. Если ты старше чином, а по распределению должностей будешь подчинен младшему — обязан исполнять все, приказания лица, над тобою поставленного, без всякого пререкания. 7. Если приехал в отпуск на три дня или менее, то, не являясь лично, обязан непременно прислать свой отпускной билет в комендантское управление. Приехав же более чем на три дня, необходимо явиться лично к коменданту. 8. По окончании срока отпуска обязан снова явиться в Комендантское управление или сообщить открытым письмом в комендантское управление: "Сего числа выехал к месту своего служения" (Подпись). 9. "Кто хочет уметь приказывать, должен уметь повиноваться!" — сказал Наполеон. 10. Береги свою честь, честь полка и армии. 11. Одевайся строго по форме и всегда чисто. 12. Строго относись к своим служебным обязанностям. (Дисц. уст. § 1). 13. Держи себя просто, с достоинством, без фатовства. 14. Будь выдержанным (корректным) и тактичным всегда, со всеми и везде. 15. Будь учтивым и предупредительным, но не назойливым и льстивым. Умей вовремя уйти, чтобы не быть лишним.. 16. Необходимо помнить ту границу, где кончается полная достоинства вежливость и где начинается низкопоклонство". 17. Заставляй о себе меньше говорить. 18. Будь наблюдательным и осторожным в выражениях. 19. Не пиши необдуманных писем и рапортов сгоряча. 20. Меньше откровенничай вообще, пожалеешь. Помни: "Язык мой — враг мой". 21. Не кути — этим лихость не докажешь, а скомпрометируешь себя. Забудь "доброе, старое время" и выражение "Плохой офицер, который не пьет". Теперь иначе: "Плохой офицер, который пьет", и "Такого офицера в полку не удерживают". 22. Не спеши сходиться на короткую ногу с человеком, которого недостаточно узнал. 23. Избегай "ты", дающее повод и право к фамильярностям дурного тона, предлог на правах дружбы выругать тебя, вмешиваться в твои дела, сказать пошлость, грубость и т. п. 24. Часто старший, подвыпив, предлагает перейти с ним на "ты". Тем не менее, на другой день будь дипломатичен: или говори ему на "вы", или выжидай, пока он первым обратиться к тебе на "ты". Словом, такт — необходимое условие, чтобы не попасть в неловкое положение или впросак. 25. Избегай историй и скандалов. Не выступай непрошенным свидетелем: поддержав одного, наживешь врага в другом — палка о двух концах. Нейтралитет — средство даже великих держав; средство, чтобы сохранить со всеми добрые отношения, 26. Человек, наживший врагов, как бы он ни был умен, добр, честен и правдив, гибнет почти неизбежно, так как враги в обществе бывают всегда деятельны, друзья же пассивны; они только сочувствуют, сожалеют, вздыхают, но не борются за погибающего, боясь за свою собственную участь, 27. Избегай денежных счетов с товарищами. Деньги всегда портят отношения. 28. Не делай долгов: не рой себе ямы. Живи по средствам. Отбрось ложное самолюбие. Безнравственно делать долги, не имея возможности их уплатить; иначе — не залезай в чужой карман... 29. Сам, если можешь, помоги товарищу денежно, но лично избегай брать, так как это роняет твое достоинство. 30. Не кути на чужой счет, не имея средств отплатить тем же, если не хочешь, чтобы страдало твое достоинство и самолюбие. Помни французскую пословицу: "Лучше пить плохое вино из своего маленького стакана, чем хорошее — из чужого большого". 31. Живи один — спокойнее. Совместная жизнь с товарищем, в конце концов, ведет к дрязгам, даже разрыву. 32. Не принимай на свой счет обидных замечаний, острот насмешек, сказанных вслед, что часто бывает на улицах и в общественных местах. Будь выше этого. Уйди — не проиграешь, а избавишься от скандала. 33. Каждый решительный шаг обдумай. Исправить ошибку нельзя, а загладить трудно. "Семь раз отмерь, один — отрежь". 34. Будь внимателен до ссоры, чем уступчивым после ссоры. 35. В критическую минуту друзья не помогут: на военной службе они бессильны, связанные дисциплиной и повиновением начальству. 36. Если о ком-нибудь не можешь сказать ничего хорошего, то воздержись говорить и плохое, если и знаешь. 37. Ничьим советом не пренебрегай — выслушай. Право" же последовать ему или нет останется за тобой. 38. Суметь воспользоваться хорошим советом другого — искусство не меньшее, чем дать хороший совет себе самому. 39. Избегай разговоров на военные темы с кем бы то ни было вне службы, особенно в военное время. 40. Будь осмотрителен в выборе знакомых: руководствуйся не только их образованием, но и социальным положением в обществе. "Скажи, с кем ты знаком, и я скажу кто ты". 41. При денщиках (вообще при слуге) воздерживайся говорить на щекотливые темы. Эту привычку необходимо твердо в себе искоренить и всегда о ней помнить. К сожалению, большинством это забывается. Между тем, прислуга особенно чутко прислушивается и присматривается к жизни своих господ, все принимает к сведению и часто разносит нелепые слухи по домам знакомых (через прислугу же). 42. Лицо, пользующееся денщиком, должно следить за его, здоровье, поведением и не должно допускать незаконного с ним обращения; отдавать денщиков для услуги другому лицу, безусловно, воспрещается. 43. Ответственность за несоблюдение формы одежды денщиков и поведение падает на офицера, при котором денщик состоит. 44. Услугами чужого денщика без предварительного разрешения не пользуйся, ничего не приказывай — не тактично. 45. Окончив училище, продолжай заниматься. В знании военного искусства — твоя сила. В боях некогда учиться, а надо применять то, чему учился. Не упускай из виду, что необходимо знать все роды оружия. 46. Офицер во всех случаях своей жизни и службы подает письменный рапорт: о прибытии в полк, об отъезде в командировку, отпуск и возвращении из таковых, о вступлении в должность или сдаче таковой, о болезни и выздоровлении, о столкновениях и случаях по службе или вне ее, о всяких ходатайствах и проч. 47. Рапорты пишутся лаконично, по существу и без титулирования начальника. 48. Подпись офицера, в каком бы чине он ни был, должна быть всегда разборчива и без всяких росчерков. 49. Военные чиновники руководствуются теми же правилами, что и офицеры.

IV. Старые истины

1. Твердость воли и неустрашимость — два качества, необходимые военному. 2. Офицеру необходимо выделяться нравственными качествами, на которых основывается личное поведение бойца, так как с ним связано обаяние над массой, столь необходимое руководителю. 3. Сила офицера не в порывах, а в нерушимом спокойствии. 4. Честь закаляет мужество и облагораживает храбрость 5. Честь — святыня офицера. 6. Офицер должен уважать человеческие права своего собрата — нижнего чина. 7. Начальник, не щадящий самолюбия своих подчиненных, подавляет в них благородное желание прославиться и тем роняет их нравственную мощь. 8. Через ряды армии проходят все возрастные классы населения, влияние офицерского корпуса распространяется на весь народ. 9. Горе стране, если, уходя со службы, солдат выносит, отвращение к солдатским рядам. 10. Не выдавай за неопровержимую истину то, во что ты или совсем не веришь, или хотя бы сомневаешься. Поступать так — преступление. 11. Необходимо, чтобы процветала не одна формальная сторона службы, но и моральная. 12. Содержание армии стоит дорого. Но расходы на армию — это страховая премия, которую уплачивает государство в обеспечение своей безопасности и независимости. 13. Армия — это дуб, защищающий родину от бурь.

V. Правила жизни

1. За полковыми дамами не ухаживай (в пошлом смысле). Не заводи грязь в своей полковой семье, в которой придется служить десятки лет. Подобные романы всегда кончаются трагически. 2. Никогда не высказывай мнения о женщинах. Помни, женщины во все времена были причиной раздора и величайших несчастий не только отдельных лиц, но и целых империй. 3. Береги репутацию доверившейся тебе женщины, кто бы она ни была. Порядочный человек вообще, тем более офицер, даже в интимном кругу своих верных и испытанных друзей о подобных вещах никогда не говорит — женщину, страшит всегда больше всего огласка. 4. В жизни бывают положения, когда надо заставить молчать свое сердце и жить рассудком. 5. В интимной своей жизни будь очень и очень осторожен — "полк — твой верховный судья". 6. Всякие неблаговидные поступки офицера обсуждаются полковым судом чести. 7. О службе и о делах в обществе говорить не следует. 8. Вверенную тайну или секрет, даже неслужебного характера — храни. Тайна, сообщенная тобою, хотя только одному лицу, перестает быть тайной. 9. Не переступай черту условностей, выработанных традициями полка и жизнью. 10. Руководствуйся в жизни инстинктом, чувством справедливости и долгом порядочности. 11. Умей не только соображать и рассуждать, но и вовремя молчать и все слышать. 12. На военной службе самолюбие не проявляй в мелочах, иначе всегда будешь страдать из-за него. 13. Будь всегда начеку и не распускайся. 14. Хотя военнослужащим и разрешается заниматься литературной деятельностью, но они не вправе подписываться под своими статьями с обозначением своего чина и должности (Цирк. Гл. Шт. 1908г. № 61). 15. Военнослужащие за напечатание подвергаются не только в общем уголовном порядке, но могут быть привлекаемы к суду общества офицеров, а не подлежащие этому суду — к дисциплинарной ответственности, включительно до увольнения со службы в дисциплинарном порядке (Прик. по воен. Вед. 1908г. № 310). 16. Уличать во лжи других людей — это значит вредить" себе и им. 17. Старайся, чтобы в споре слова твои были мягки, а аргументы тверды. Старайся не досадить противнику, а убедить его. 18. На публичных маскарадах офицерам не принято танцевать. 19. Входя в общественное место, будь внимательным, если публика там без всякого верхнего платья и без фуражек, то необходимо сделать то же. 20. Желая курить, проси разрешения, а лучше жди, пока тебе предложат или хозяйка дома, или старший (смотря, где и когда). 21. У всякого свои недостатки: никому нельзя обойтись без помощи других, а потому мы должны помогать друг другу советами и взаимными предостережениями. 22. Разговаривая, избегай жестикуляций и не возвышай голос. 23. Если вошел в общество, в среде которого находится человек, с которым ты в ссоре, то, здороваясь со всеми, принято подать руку и ему, конечно, в том случае, если избежать этого нельзя, не обратив внимания присутствующих или хозяев. Подача руки не дает повода к излишним разговорам, а тебя ни к чему не обязывает. 24. Согласно Высочайше выраженной воле, необходимо офицеру приветствовать отданием чести при встречах на улице обер-офицеров всех родов оружия, независимо от старшинства их чина и, не выжидая приветствия от них первых. 25. Штаб-офицерам (подполковникам, полковникам) и генералам обер-офицеры обязаны отдавать установленную честь. При входе их, если офицер сидел, необходимо встать и поклониться, а не едва вставать или продолжать сидеть. 26. Неприлично отдавать и принимать небрежно честь (также и от нижних чинов) левой рукой (кроме раненых), или с папиросой в зубах, кивать головой, держать при отдании чести левую руку в кармане. Идя под руку с дамой" офицер не освобождается от отдачи чести по уставу. 27. Фуражка должна быть надета согласно уставу, а шинель всегда застегнута на все пуговицы. 28. Нечего и говорить, что офицер должен подчиняться в общественных местах всем правилам, существующим для публики. 29. Вообще поведение офицера должно обращать внимание своей корректностью и предусмотрительностью к окружающим.

VI. На службе

1. Пусть ошибки и ложные приемы не смущают тебя. Ничто так не научает, как сознание своей ошибки. Это одно из главных средств самовоспитания. Не ошибается только, тот, кто ничего не делает. 2. Щади самолюбие солдат. У простых людей оно развито не меньше, чем у нас и, вследствие их подчиненности, чувствительнее. 3. Солдаты не безмолвные бараны, а беспощадные судьи, пришедшие из разных концов беспредельной России, уносящие обратно, туда же, все пережитое на службе: благодарность и озлобленность; уважение и презрение; любовь и ненависть. Молчание солдат сковано суровой и железной дисциплиной, а не происходит от недостатка развития. Справедливость и человечность они ценить умеют. 4. Бить солдата запрещено законом. 5. Генерал-адъютант Драгомиров говорил: "Стойку поправлять без прикосновения. Когда поправлять словами — солдат сам себя поправит, а если руками лепить — он и забудет, в чем была ошибка, потому что она не дошла до его сознания". 6. Даже лошадь любит, чтобы ей говорили, а обучать человека, как бессловесное существо, совсем не подобает. 7. На занятиях будь всегда бодрым, всегда ровным и спокойным, требовательным и справедливым. 8. "Заигрывать" с солдатом не следует. Подорвешь свой авторитет. 9. Авторитет приобретается знанием дела и службы. 10. Важно, чтобы подчиненные уважали тебя, а не боялись. Где страх, там нет любви, а затаенное недоброжелательство или ненависть. 11. Будь правдив всегда и особенно с солдатом. Исполняй обещанное ему, иначе приучишь его ко лжи. 12. Правдивость везде, а особенно в воспитании, есть главное условие. 13. Пьяного никогда не тронь. Если пьян солдат, лично никогда не принимай репрессивных мер, чтобы не подвергнуться оскорблению и протесту, часто бессознательному. Прикажи пьяного взять таким же нижним чинам, как он (а не унтер-офицеру по тем же причинам), а если их нет — полиции. Этим ты пьяного избавляешь от преступления в оскорблении офицера или унтер-офицера. 14. При арестовании находящихся в нетрезвом состоянии воспрещается входить с нарушителем порядка в какие бы то ни было личные объяснения. 15. В трудные минуты тон много значит: ибо, что сделать — в смысле приказания, а как сделать — в тоне. 16. Нет ничего хуже нерешительности. Лучше худшее решение, чем колебание или бездействие. Упущенный момент не вернешь. 17. Уважай законы и научи уважать их своим примером. 18. Не возражай и не вступай в пререкания по службе со, старшим в чине. 19. Будь осторожен с вверенным тебе по службе казенным имуществом и деньгами. Как бы ни нуждался в деньгах, никогда не заимствуй из них. Всякий недочет — растрата. Ответственность велика.

VII. На занятиях с солдатами

1. Унылая монотонность занятий не развивает солдата, а убивает дух.
2. Солдат, уходя домой, несет с собой отпечаток тех начальников, которые им руководили.
3. Офицеру следует знать, прежде всего, с кем он имеет дело. В казарме или окопах собираются представители всех народностей России. Их убеждения, взгляд, характер, нравственный склад — разные. Вдумайся в эти первые часы солдатской службы. Ободри этого взрослого ребенка. Скажи новобранцу от сердца несколько хороших, теплых слов. Не говори ему в первые дни ничего о службе. Не пугай его. Исполни это разумно — и ты его покорил: он твой. 4. Горе тебе, если новобранец будет недоверчиво относиться и видеть в начальнике своем только строгого формального службиста, способного лишь карать.
5. Офицер должен добиться доверия разными способами. Один из них — грамотность, русская азбука.
6. Грамотность — сила, самое сильное средство, которое разрушит какое угодно ложное политическое воззрение, с которым явиться в казарму новобранец.
7. Не забывай солдатской кухни, так как "через желудок, солдата идет путь к его сердцу".
8. Не прибегай к вредному сентиментализму. 9. Солдат любит, чтобы с ним говорили.
10. Офицер — старший брат солдата.
11. Брат, но не панибрат, иначе дисциплине грозит опасность.
12. Подразумевай под этим командование разумное, строгое, но человечное, лишенное надменности и жестокости.
13. Погиб авторитет — погибли и все военно-воспитательные труды начальника.
14. Для военно-воспитательной работы одно из средств — частое общение с нижними чинами, разговоры.
15. Поставь дело так, чтобы часы "словесности" для солдат были приятным и полезным отдыхом.
16. Идешь на словесность — позанимайся немного дома, составь себе на листке конспект беседы, план.
17. Не увлекайся лекциями. Важное условие: кратковременное чтение -3/4 часа. Опытом показано, что слушать долго тяжело, люди устают, засыпают.
18. Чтение следует прерывать; переходить к разговорам, к шуткам — они полезны, при смехе мозг отдыхает и снова будет работоспособным.
19. Сообщай понемногу: одну, две мысли.
20. Прибегай к примеру и показу.
21. Хороший пример всегда лучше правила.

VIII. О суде чести

1. Не забывай, что для храпения достоинства военной службы офицеры, замеченные в неодобрительном поведении" или поступках, несовместимых с понятиями о воинской чести, и доблести офицерского звания или изобличающих в офицере отсутствие правил нравственности и благородства, подвергаются суду общества офицеров. Суду этому предоставляется также право разбора случающихся между офицерами" ссор.
2. Суд чести производится при закрытых дверях. На рассмотрение дела в суде чести и постановлении приговора полагается не более суток. На приговор суда чести по существу дела жалоб не полагается. Суд чести — полковая тайна, Разгласивший ее подвергается суду чести.
3. В числе поступков, разбирающихся в полковом суде чести, могут быть: драка между офицерами, заем денег в долг у нижних чинов, игра с нижними чинами в карты, на биллиарде, привод в офицерское собрание лиц сомнительного поведения, писание анонимных писем, нечестная игра в карты, отказ от уплаты карточного долга, двусмысленное ухаживание за женой товарища по полку, появление в общественном месте в нетрезвом или неприличном виде и т.п.
4. Дуэли допускаются только по постановлению или разрешению полкового суда чести. Дуэли в военное время запрещены.

IX. Обязанности начальника

1. Начальник должен развивать и поддерживать в своих подчиненных сознание святости присяги и высокого значения воина, призванного к защите Веры, Царя и Отечества от Врагов внешних и внутренних, быть для них примером в исполнении долга и службы. 2. Будь справедливым, ровным, настойчивым в своих требованиях, подавая собой пример бодрости, безупречного поведения, точного исполнения всех требований закона и приказаний начальников. 3. Беспрекословное повиновение начальнику — душа военной службы и залог успеха в бою. 4. Заботься о сохранении здоровья своих подчиненных, вникай в их быт и нужды, будь их советником, руководителем и ходатаем за них перед начальниками, имей попечение об их благосостоянии, будь доброжелательным. 5. Младший в чине, в присутствии старшего, никому замечаний не делает. 6. Запрещено законом брать в заем у нижних чинов деньги. 7. По встретившейся надобности должен обращаться всегда к своему непосредственному начальнику. С разрешения этого последнего, можешь обратиться к следующему по команде начальнику. 8. Присутствуя на смотрах и учениях, не должен быть в шинели или накидке, если начальник и старший без них. 9. Снимать головной убор для приветствия воспрещается. 10. Отдавая приказание, руководствуйся нижеследующим: а) приказание должно быть целесообразно; б) удобоисполнимым для получившего приказание; в) приказание отдавай твердо, ясно и определенно; г) обязательно заставь повторить отданное тобою приказание, чтобы убедиться, понятно ли оно. Если солдат не сможет повторить, то не сердись, а растолкуй ему спокойно вторично, пока не поймет. 11. В помещение чужой роты (манежа, конюшни) не следует входить без ведома командира или офицера этой роты; только дежурный по части офицер обязан быть везде, никому не докладывая, в течение дня или ночи, являясь ответственным лицом за благополучие части. 12. Воздерживайся что-либо делать и даже приказывать прямо людям, помимо тех начальников, коим они подчинены. 13. В строю не торопиться самому исправить ошибки и не командовать, помимо тех, кому это принадлежит. 14. При всякого рода промахах и недочетах со стороны людей, где нет только злой воли, браться, прежде всего, за отдельного и взводного. Солдат знает свое дело — справься, кто его учил; награждай или наказывай, прежде всего, этого последнего, как ответственного за него. 15. Словом, строго соблюдай субординацию, которая только для того и существует, чтобы был порядок. Никогда не перескакивай ее ступени, как бы ни были они скромны, ибо этим будешь показывать якобы ненужность начальников как таковых. 16. Все, что способствует развитию товарищества и срастанию отделений и взводов в одно целое, должно быть всячески поощряемо; все же, препятствующее этому — немедленно устранять.

X. Когда допускается оборона оружием

1. Оборона допускается законами для защиты: а) жизни; б) здоровья; в) свободы; г) женской чести и целомудрия; д) жилища в случае насильственного в него вторжения; е) имущества (разбой), или когда застигнутый при похищении или повреждении имущества преступник силою противится своему задержанию или отнятию похищенного. Поэтому, например, убийство вора, прежде чем он оказал какое-либо сопротивление или нападение, не подходит под понятие обороны и" наказуемо как простое убийство. 2. Оборона допускается только в случае действительного нападения, выразившегося уж в каких-либо угрожающих действиях. Одно же предполагаемое или воображаемое намерение произвести нападение, не выразившееся ни в каких действиях, не может считаться условием необходимой обороны. 3. Оборона допускается для защиты не только себя, но и, других, находящихся в опасности, лиц. 4. Оборона допускается лишь в случае противоправного нападения. Поэтому нельзя обороняться от лиц, совершивших, хотя и насильственные, но законные действия, например, от полицейских или патрульных, задерживающих по долгу службы лиц, производящих беспорядок. Это будет уже не оборона, а сопротивление органам власти. При обороне допускается "употребление силы и каких бы ни было мер", следовательно, в случае необходимости и оружия. 5. Оборона допускается лишь в мере, действительно необходимой для отражения нападения. Поэтому всякий напрасно причиненный нападающему вред после уже отвращения опасности признается злоупотреблением от обороны и подвергает виновного наказанию. 6. Оборона против начальника вовсе не допускается за исключением лишь того случая, когда действия начальника" угрожают подчиненному явной опасностью, но и в этом случае она должна ограничиваться защитой в мере, необходимой для личного самосохранения. Поэтому, например, побои, наносимые начальником подчиненному, не дают последнему права на оборону, если только они не угрожают ему явной опасностью. 7. При соблюдении всех вышеизложенных условий обороняющийся от нападения не подлежит ответственности за свои действия, хотя бы последствием их было причинение нападавшему ран, увечья и даже смерти. 8. Под понятием необходимой обороны не может быть подводима драка. Употребление оружия в драке подвергает виновного ответственности закону.

XI. Указания для подготовки людей к ратному делу

1. Занятие начинать без объявления — останется больше времени на дело и не будет напрасного обременения памяти. 2. Не давать названия предмета, не показывая такого. 3. Избегать учения по одной и той же программе; это развивает в стрелке внимание. 4. Не забывать, что устав для нас, а не мы для устава. Время есть — делать все как положено, а нет — по здравому смыслу. 5. Как во всяком деле, так и в деле обучения задумываться не над приисканием препятствий, а над средствами их преодоления. 6. Всегда и на всех занятиях выходить с полною укладкою и полным вьюком, иначе не вырабатывается сноровка носить и пригонять снаряжение, а сносимый вес всегда будет казаться тяжелым. 7. Практиковать начальников всех степеней до командира отделения включительно и в отдаче и в передаче приказаний, а также в замещении должности. 8. Всякое учение и занятие оканчивать кратким поучением. 9. Корень солдатской науки — внутренняя, а главнейшее — караульная служба; затем идет стрелковое дело, фехтовка, строй, гимнастика и словесность, венцом же всего является тактическая подготовка.

К Уставу гарнизонной службы 1. Никогда и никому не забывать 3-х пунктов: а) чьи приказания принимать; б) когда стрелять или колоть; в) особенные обязанности на постах. 2. Уставу гарн. сл. обучать исключительно практически. 3. Обучая практически, чьи приказания исполняет часовой, учить снизу, начиная с разводящего, который ставит часового на пост.

К Уставу внутренней службы 1. Устав вн. сл. — учить исключительно показом и постоянным наблюдением за исполнением всего показанного. 2. Внедрять и требовать, прежде всего, исполнительности от каждого, а самому подавать пример первому. Исполнительность характеризуется точностью и быстротою исполнения отданного приказания. 3. Добиваться, чтобы без разрешения никто и никогда не отлучался. 4. Установить святым правилом: что бы с тобою ни случилось - сейчас же докладывать по команде. 5. Следить всем и каждому, чтобы тело держали чисто, одежду опрятно, а казенное добро сохранно. 6. Обязательно требовать повторения всякого отданного приказания. 7. К имуществу населения относиться по-человечески.

К стрелковому делу 1. Обязательно всякому, кому положено ружье, начинать день с прикладки и прицелки. 2. Попусту никогда не целиться — с обязательною проверкою, как прикладки, так и прицеливания. 3. Обучать прикладке и прицеливанию парами, а не шеренгами; при таком порядке не пропадает даром время; нет утомляющего, нудного ожидания очереди, а люди, взаимно проверяя друг друга, тверже будут знать дело. 4. Помнить, что лучший дальномер — глазомер, а потому таковым при всяком случае заниматься. 5. Стрелковую подготовку обязательно заканчивать стрельбою по живым или мертвым мишеням, проверяя достоинства каждого произведенного выстрела.

Фехтовка Колоть чучело с разбега, не останавливаясь на стойке; наносить удар от сердца, выдергивая штык и пробегать за чучело. Колоть всегда снизу вверх.

Строй 1. Не забывать, что основное условие успешности любого строевого упражнения — это внимание людей, а потому такое всегда и везде развивать. Внимания добиваться поворотами, ружейными приемами по номерам, свободным отделением от строя людей и условным изменением значения команд и сигналов. 2. Стойки руками не править: делать это словом, начиная" с ног, от правильного положения которых зависит правильное положение плеч и всего корпуса. 3. Никогда не хлопотать о равнении, а добиваться только свободного и ровного шага, тогда равнение само придет. 4. По команде "стой" — мертвая тишина и неподвижность; без поправки ошибки не увидеть. С поправкой за версту видать. 5. Не смешивать направления с равнением; умение взять направление и выдержать таковое — требовать от каждого в отдельности. 6. Сомкнутую часть должно вести так, чтобы люди сами стремились быстро восстанавливать порядок, если он чем-либо нарушен, при условии соблюдения полной тишины. Разговор в строю не только дурная привычка, но и признак суетливости.

Словесные занятия 1. Всякое практическое обучение дополнять словесным поучением о том, что люди знать должны. 2. Никаких уроков не задавать и "долбить" не допускается. 3. Молитва, работы, пение, музыка, игры, чтение и другие полезные развлечения должны заполнить весь остаток свободного времени. Не забывать при этом в целях учебных прогулок на позицию, к артиллеристам и другим ближайшим соседям в целях знакомства и взаимного сближения. 4. Молитву и заповеди Господни, а также молитву за Царя всем с толком и разумением знать. 5. Разъяснить всем, что сдача в плен неприятелю — позор и преступление. Семье сдавшегося пайка не выдают, самому в плену придется очень тяжко, потому что немцы обращаются с пленными сурово, дают мало есть, заставляют делать тяжелые работы, подвергают телесным наказаниям". Сдался — значит, не сопротивлялся, а потому не нанес вреда противнику. Следовательно, сдача затягивает войну. 6. Разъяснить, что побеги и уклонения от службы позорны и бесполезны. Меры против этого приняты, и всякий бежавший будет пойман. Наказание за это очень суровое. 7. Внушить нижним чинам, что к собственному имуществу населения надо относиться бережно, помня, что мы воюем с немцами, а не с мирными жителями. Ведь они и так разорены противником. Грабителя ждет тяжелое наказание.

Тактическая подготовка 1. Сложными заданиями не задаваться. Решать, не мудрствуя лукаво, попросту задачи на оборону и атаку высоты, оврага, леса, отдельного строения, селения, окопа, укрепления и теснины, не забывая при этом разведывания, отдыха и его охранения. 2. Кто хочет тактику знать, тот должен ее разложить в ряд практических приемов, показываемых в поле с разделениями, как показываются уставные отделы — без показа нет знаний. 3. Обучая людей, не забывать их воспитания, для чего: а) создавая на каждом шагу неожиданности, научить их не теряться; б) ставить, по возможности, такие цели, достижение которых требовало бы упорства; в) добиваться смелости и верности там, где, по-видимому, нет им места; г) всякое стремление вперед всегда поддерживать, приучая вместе с тем рассчитывать только на самого себя. 4. Задания для занятий на две стороны ставятся так, чтобы способ действия не предрешался задачею. Пусть каждый для достижения поставленной цели изберет оборону или атаку, по желанию. 5. Добиваться постоянной и беспрерывной связи, как по фронту, так и в глубину. 6. Секретные слова строжайшим образом соблюдать. 7. Всегда думать о сбережении и питании патронами. 8. Наблюдение за флангами — необходимая принадлежность всякого боевого порядка: тут нужны только глаза, а не боевая сила. 9. При охранении стараться все видеть, будучи самому невидимым, причем для устойчивости, где нужно; то и окопаться. 10. Главная задача охранительных мер — не ловля одиночных людей, а ограждение войск от неожиданного неприятеля. 11. Походные движения и разведка требуют постоянной практики, а потому ежедневно — куда бы ни шли, откуда бы ни возвращались — ходить с мерами охранения и разведывания. 12. В темноте идти без выстрела на сближенных интервалах и дистанциях с промежуточными цепями, прикрывшись густой патрульной цепью; надо ходить так, как ходят слепые: нужно почти соприкосновение.

Продолжение по источнику

Воинская честь во все времена составляла важнейшее духовное качество офицера. Понятие чести восходит к истории Российской империи, когда офицеры представляли собой особое сословие и являлись носителями воинской чести. Обладать честью в дореволюционной России было признано необходимостью для офицерского звания. Неукоснительно следовать девизу «Жизнь - Отечеству, честь - никому!» - являлось основным нравственным принципом в офицерской среде. В дореволюционной России офицерский корпус считался одной из самых привилегированных групп населения. Традиционно связанные с этой профессией представления о чести, достоинстве, благородстве обеспечивали высокий престиж офицера в русском обществе. Лучшие многовековые традиции русского воинства, их уникальные духовные ценности, единое мировоззрение офицерской корпорации нашли свое отражение в «Кодексе Чести русского офицера», который вырабатывался на протяжении 3-х столетий и являлся по сути дела сводом моральных и этических норм. Воинская честь в Кодексе определялась как «внутреннее достоинство, верность, доблесть, благородство души, чистая совесть, почет и уважение».

Важнейшим критерием понимания воинской чести являлось личное достоинство офицера, которое подразумевает уважение к себе, сознание своих человеческих прав, подобающее поведение. В дореволюционной России чувство собственного достоинства воспитывалось с детства и затем шлифовалось в кадетских училищах, военных гимназиях, а позже в академиях. В отношении личного достоинства офицерство всегда стояло на недосягаемой высоте. Известный военный писатель и публицист XIX в., генерал-майор М.С. Галкин, в частности, отмечал: «Честь - святыня офицера, она высшее благо, которое он обязан хранить и держать в чистоте. Честь - его награда в счастье и утешение в горе... Честь не терпит и не выносит никакого пятна».

Одним из принципов офицерской идеологии было убеждение, что высокое положение офицера в обществе обязывает его быть образцом высоких нравственных качеств. Кадровый военный при любых обстоятельствах должен был сохранять свое личное достоинство как составляющую достоинства своего звания. «Чувство чести требует, чтобы офицер во всех случаях умел поддержать достоинство своего звания на той высоте, на которой должно находиться достоинство этого класса общества, несущего на себе священную обязанность защищать престол и отечество». Находясь в публичном месте, офицеру полагалось не забывать, что он не только образованный человек, но и представитель всей офицерской корпорации. Поэтому русскому офицеру предписывалось бывать только в тех обществах, где «господствуют добрые нравы», воздерживаться от посещения сомнительного рода заведений, не увлекаться вином или азартными играми, не предпринимать никаких действий, могущих бросить тень на него лично, а тем более на весь корпус офицеров. Офицеру не полагалось принимать на себя обязательства, которые могли бы его скомпрометировать, как, например, игра на бирже или участие в сомнительных коммерческих мероприятиях.

Кодекс Чести признавал священным долгом для каждого офицера сохранять свое достоинство и доброе имя: «она (честь) является главной драгоценностью для офицера, священный долг которого сохранять ее в чистоте и безупречности».

Чувство собственного достоинства ничего общего не имело с чванством, заносчивостью или чувством превосходства над гражданским населением. «Напротив, офицер должен оказывать уважение всякому званию и вести себя с одинаковым достоинством со всеми классами общества, причем в отношении людей, стоящих ниже его по образованию, не должен опускаться до уровня их нравов, а напротив, стараться поднять их до собственной высоты».

Внутреннее чувство благородства, на котором зиждилось представление офицера о своем положении в обществе, составляло неотъемлемый элемент понятия чести. Благородство состоит в способности жертвовать личными интересами в пользу других, великодушии, неспособности унижаться и унижать окружающих. В кодексе чести отмечалось, что офицер «есть благородный защитник Отечества, имя честное, звание высочайшее». По словам современников и военных историков, рыцарские благородные сердца, бесконечно любящие Родину, бились в груди не только великих наших прославленных полководцев, но и абсолютного большинства офицеров Российской императорской армии.

Представления о благородстве воинского дела имели давние традиции. В изданной для офицеров книге «Наставление к самодисциплине и самовоспитанию» на этот счет сказано следующее: «Офицерское сословие есть благороднейшее в свете, так как его члены не должны стремиться ни к выгоде, ни к приобретению богатства или других земных благ, но должны оставаться верны своему высокому, святому призванию, руководствуясь во всем требованиями истинной чести и сосредотачивая все мысли и чувства на самоотверженной преданности своим военачальникам и отечеству».

А вот с какими словами обращался к кадетам и юнкерам великий князь Михаил Павлович, долгое время руководивший военно-учебными заведениями Российской империи: «Военная служба, сия благороднейшая служба, сколь представляет она вам в будущности славы! Слава на поле битвы для благородной души сколь имеет отрады... и если участь удручила пасть на нем, то остается память. Но это ли одна слава военного? Ежечасное самоотвержение, постоянство и терпение в трудах, без ропота, без устали, сколь они почтенны! Достойный офицер обязан, прежде всего, повиноваться начальникам и наблюдать неукоснительно за исполнением их приказаний. Повиновение же должно быть искренне и безусловно. Помните всегда, что настоящая честь военного человека состоит в благородном поведении».

Уместно вспомнить официальные титулы при обращении к представителям военной профессии: «Ваше благородие» - к обер-офицерам, «Ваше высокоблагородие» - к штаб-офицерам, «Ваше превосходительство» - к генерал-майорам и генерал-лейтенантам и « Ваше высокопревосходительство» - к полным генералам. И это не было чисто формальное титулование. Обращение к офицеру «ваше благородие» обязывало быть благородным, обладать высокой нравственностью, соединенной с культурностью, правдивостью, честностью, развивать эти качества в своей душе» . По мнению военных публицистов XVIII в., хорошее воспитание служит лучшим средством «к сохранению правил нравственности», одним из которых является честность офицера. По их представлению «идеальный воин» - «Правдолюб и откровенен, но всегда наблюдает благоразумную скромность».

Подлость, двуличие, криводушие, нарушение взятых на себя обязательств были нетерпимы в офицерской среде. Офицер не должен был легко давать свое честное слово. Фраза «даю слово офицера» считалось сильнейшим моральным обязательством, и нарушить данное слово - значило раз и навсегда погубить свою репутацию. «Верность слову, не только клятве, всегда отличала офицера. Измена слову, фальшь - низость, недостойная звания его», - отмечалось в военной публицистике XIX - начала XX вв. Генерал-лейтенант Э.Ф. Свидзинский, выступавший в военной печати со статьями по злободневным вопросам армейской жизнедеятельности, воинского воспитания и развития военных знаний, писал: «Слово офицера должно быть залогом правды, и потому ложь, хвастовство, неисполнение обязательства - пороки, подрывающие веру в правдивость офицера, вообще бесчестят офицерское звание и не могут быть терпимы»

С понятием офицерской чести было абсолютно несовместимо угодничество перед начальством, подобострастие, трусость, сокрытие правды или доносительство. Начиная с кадетского корпуса, правило «не фискаль» считалось краеугольным камнем поведения будущего офицера. Тот, кто нарушал его, становился «парией» и сотоварищи относились к нему с величайшим презрением.

Преданность войсковому товариществу в российской армии являлась неотъемлемым слагаемым офицерской чести. Под товариществом понимается не попустительство, круговая порука и покрывательство, а высокая требовательность друг к другу, основанная на доверии, порядочности и взаимовыручке.

Автор оформительской идеи: maclaud
Господи, дай нам силу
Музыка: Сучий век - Инна Труфанова (слова - И. Цырульников, музыка - И. Труфанова)

Исторические перипетии последних лет ста сделали наши представления о многих дореволюционных реалиях и ценностях довольно смутными. Например, знания современного молодого человека о дореволюционном офицерстве весьма и весьма нечетки и сформированы в чем-то обрывками еще советского неодобрения, к которым добавлено часто доведенное до абсурда сочетание образов из «Войны и мира» и обрывков шуток про поручика Ржевского.

Соответствуют ли эти образы реальному русскому офицерству дореволюционной эпохи? Едва ли. Однако можно начать разговор про этих особенных людей (офицерство еще с петровских времен было сформировано в особый клан со своим уставом, особым поведением и, скажем так, правилами приема в него). Для начала можно вспомнить про одежду. В наше время у нового поколения (если расширить его рамки и сделать верхнюю границу где-то в районе до 40 лет и обозначить интеллектуальное развитие и достаток не ниже среднего) очень специфичное отношение к одежде. С одной стороны, это просто средство для ощущения себя максимально комфортно в любых условиях (как погодных, так и социальных), а не только способ скрыть наготу, как было раньше. Но с другой стороны, именно наше время является особенным для модников с максимально обострённым, но при этом тонким чувством стиля. И в этом деле одежда очень важна. Сдают позиции немыслимые перья и блестки, есть максимальная лаконичность, иногда на грани фола стремящаяся в кич, но не переходящая в него. Легко представить современного молодого человека с аккуратной стрижкой и иногда укладкой, в красивой элегантной рубашке, подчеркивающей его подтянутую фигуру. Линии его наряда очень четки, и несет он себя с чувством собственного достоинства. А теперь, если отстраниться от привычного для сознания образа, можно понять, что под описание вполне подходит и описание русского офицера. Аккуратный внешний вид, гордый стан, идеальная по крою одежда. Так появлялся в обществе представитель этого особого класса.

Вот только наполнение у формы офицера значительно отличается от современного. Русское офицерство в его современном понимании родилось во время правления Петра Великого, тогда же появилась и новая военная форма, которая хоть и модифицировалась, но по стилю своему оставалась примерно одной и той же до конца имперской эпохи.

Форма стала символом военной чести, которая включала в себя и ориентирование на идеал во всем (нравственность, образование, доблесть). Поэтому честь для офицера была очень наполненным и многогранным понятием, символом которого стал именно внешний вид. Важность мундира была превознесена до высот, ведь военная форма была одновременно и удостоверением, и обязанностью. Фраза «честь мундира» изначально являлась не просто красивым иносказательным выражением, а демонстрацией того, что именно форма офицера является символом его военного и общественного долга. Важность этой одежды трудно переоценить, известны случаи, когда за недостойное обращение с формой могли даже лишить звания. Например, во время одного из ужинов офицер Корсаков был навсегда отстранен от службы императором Александром I только за то, что расстегнул мундир, а это было расценено как неуважение к воинской дисциплине и чести. Случай стал уроком - ни один офицер не должен забывать, что в его случае одежда не просто является способом скрыть наготу, но прежде всего это визитная карточка наивысшей касты. Также и самые строгие наказания были связаны с формой. Лишиться ее означало поставить крест на военной службе за страшный проступок. Даже в кадетском училище был особый, пугающий юношей ритуал. У провинившегося молодого человека под барабанную дробь командир срывал погоны на глазах у всех. Более страшного наказания придумать было нельзя. И понятно, что при такой огромной важности формы все императоры начиная с Петра I, который и ввел воинскую одежду на манер европейской, одевались в военный мундир. Это словно было демонстрацией того, что офицеры наиболее приближены к царю. Такое значение военной формы появилось еще с допетровских времен. Например, еще при Иване Грозном появилась традиция - самых отважных воинов в бою награждать кафтанами и шубами из барана.

Наиболее ярким приверженцем военной формы был император Александр I, при нем форма стала не только символом доблести, но и ярким проявлением индивидуальности. С юности он был приучен носить легкий красивый мундир в любую погоду и, словно принц, спешивший на бал (естественно, не забыв про коня), в своем идеальном виде всегда оказывался и на поле брани, и на дипломатической встрече. Существует шутка, что царь четырежды кокетливо отказывался от георгиевской ленты только по той причине, что ее желтые и черные полосы не шли к его светлым волосам.

Или например, всегда выделялся своим внешним видом довольно известный ученик Суворова герой Отечественной войны 1812 года генерал Михаил Милорадович, который прославился храбростью, граничащей с безрассудством, а также отчаянно смелым чувством подачи себя. На поле брани он был на прекрасном скакуне, черпак которого был украшен золотом. Но больше привлекал внимание внешний вид самого генерала. На шпаге огнем переливался алмаз, на шее море крестов, а на груди звезд немерено. Отправляясь на встречу с наполеоновским маршалом Мюратом (известным героем и зятем Наполеона), который также славился эксцентричным самовыражением в одежде, он надел 3 огромных шали разных цветов, которые были обвязаны вокруг шеи и развивались хвостом на ветру, взял с собой плеть и уселся на казацкого скакуна. Или всегда славился как настоящий красавец граф Михаил Воронцов. Его знаменитая фраза «Смотрите, братцы, как умирают генералы!», произнесённая во время Бородинского сражения 1812 года, когда дивизия его таяла на глазах, а сам он после этого крика был, казалось бы, насмерть ранен вражеской пулей, осталась на страницах исторической летописи.

Практически каждый русский офицер любил подать себя настоящим франтом, но в этом также был особый смысл. Во-первых, каждый понимал, что любой бой может быть последним, поэтому смерть надо встречать идеально одетым. Во-вторых, «последней войной джентльменов» в современной истории принято называть Крымскую войну (1853–1856), то есть до нее также действовали в чем-то джентльменские правила у противников. В том числе и поэтому наши офицеры старались своим внешним видом превознести не только себя, но и Родину и дело, которым они занимались.

При этом офицер всегда отличался смелостью и даже самопожертвованием. Так, известен случай из биографии молодого, но в будущем великого Кутузова. Когда он командовал батальоном гренадеров во время войны с турками в Крыму, то был смертельно, как казалось врагу, ранен. Пуля прошла между виском и глазом и вышла с другой стороны головы, крови было очень много, и все верили, что это был последний миг Кутузова на Земле, однако молодой организм переборол смертельную угрозу и воскрес, словно феникс из пепла, но уже навсегда лишившись возможности видеть мир двумя глазами. А ведь чувство долга и отваги воспитывалось у офицеров с малолетства. Очень большой миф заключается в том, что офицеры смолоду порох не нюхали, а приходили уже во взрослом возрасте руководить престарелыми солдатами. На самом деле, многие будущие великие командиры воевали с 12–14 лет. В то далёкое время минимальный срок выслуги для дворянина (если он был соответственно обучен, а в ином случае он лишался права стать офицером) был 3 года, для прочих граждан – 12 лет. Примечателен случай случившийся с героем русско-турецких войн князем Долгоруким-Крымским. Во время одной из решающих атак командующий объявил, что первого солдата, который поднимется на вал и останется цел, он наградит офицерским чином. Но даже опытный руководитель удивился, когда ему вместо матерого солдата (а служили тогда по 25 лет) привели юного мальчика: «“Сколько же тебе лет?”- спросил главнокомандующий. “Четырнадцать, а служу второй год”, - ответил Долгорукий».

Конечно, помимо таких красивых историй есть и забавные. Например, это истории про гусаров! Все мы помним полуанекдотического героя Ржевского, который выглядел лихо, а вел себя еще более геройски. Его жизни аккомпанировал звук разбитых девичьих сердец и их счастливые и восторженные стоны. Если разбирать этот образ, то можно столкнуться с вполне оригинальным персонажем. Соответствует ли он реалиям офицерской жизни? Гусарской, если говорить про нее очень гротескно и утрировано, отчасти. Общепринятой - определенно нет. Все-таки «Жизнь - Отечеству, честь - никому!» - это девиз, в котором каждая буква закреплена кровью, и этот текст ни на грамм не соответствует образу раздолбая-гусара.

Вот, например, поручик Ржевский (первоначально герой пьесы «Давным-давно», написанной, кстати, только в 1940 году) отличался в фольклоре крайне сексуально активным поведением, находчивостью и даже наглостью. Точные прототипы данного персонажа до сих пор не известны, но есть некоторые предположения по поводу них. Например, известен дворянин подпоручик Сергей Семенович Ржевский, который славился своим вызывающим и не очень достойным поведением. Так, дошли до нас рассказы о забавных случаях, которые достойны, пожалуй, подростковых кинокомедий. Таким, например, был его приход на бал, когда он дерзко разоделся в простую русскую печь. Впереди, как и положено в данном устройстве, у нее был затоп, а сзади - отдушник. На дверках были надписи: «Не открывайте печку, в ней угар». Конечно же, развеселые господа и дамы так и рвались нарушить предостережение, за что они награждались видом мужских гениталий спереди и попы сзади. Равнодушным такой вид не оставлял никого, одни плевались в возмущении, а другие хохоча аплодировали. Завершил вакханалию только приезд полиции.

Но и среди этих офицеров важность мундира была запредельно высока. Наиболее известными представителями этого рода войск были «Гусары смерти» (либо «бессмертные гусары», официальное название - Александрийский 5-й гусарский полк). Они одевались в черное, а их символом был череп на фоне мальтийского креста (в то время череп считался символом храбрости). Этот устрашающий знак украшал не только одежды героев, но и предметы их быта (от канделябров до мебели). Интересно, что в начале XX века даже на здании штаба полка был помещен огромный череп, в глазах которого были установлены электрические лампы. Так что внешний вид гусаров одновременно пугал и завораживал. Интересно, что в данном полку служили люди известные не только как военные деятели, но и как чудесные литераторы: Николай Гумилев и Николай Булгаков. Гумилев в свое время помимо стихов оставил и воспоминания о Первой мировой войне, в ходе которой он показал себя образцовым офицером. А на примере Булгакова также можно продемонстрировать и важность офицерского звания. По традиции армейских врачей не допускали на собрания своей же части, потому что, несмотря на форму, врач не имел военного чина, а числился просто чиновником, то есть при всем уважении считался намного ниже рангом, хоть и носил военную форму. Еще одним известным черным гусаром был и президент независимой Финляндии (1944–1946) барон Маннергейм, который считался одним из самых неуязвимых героев дореволюционного периода. К сожалению, многие выдающиеся личности той эпохи не смогли пережить революционных событий. Николай Гумилев, например, был расстрелян в возрасте 35 лет, другие погибли в лихорадке Гражданской войны, иные продолжили свое служение родине уже под красными знаменами. Но в любом случае, русский офицер во все времена был на особом счету в обществе. И наверное, будет хорошо, если это ощущение вернется и в современное общество, и в сознание самих офицеров.

История неопровержимо свидетельствует о первостепенной роли моральных величин в военном деле. Дух войск, высокий уровень идейно-нравственных начал - вот главные, определяющие условия победы. Нельзя забывать об этой простой, но чрезвычайно важной истине. На протяжении столетий Российская армия славилась крепостью духа и доблестью войск, отвагой и самопожертвованием, службой Отечеству «верой и правдой», «по долгу и чести». Пока эти понятия сохранялись, безопасность Отечества была гарантирована. Когда они стушевывались, исчезали (хотя бы временно), все рушилось.

История распорядилась так, что в судьбах Российской империи армия играла совершенно особую, по сути, уникальную роль. Только благодаря потокам крови, пролитым солдатами и офицерами, сохранялась сама возможность существования государства, подвергавшегося непрестанным нападениям многочисленных завоевателей.

Высочайшая ответственность, лежавшая на армии, и прежде всего на офицерах, необходимость жертвенного служения Отечеству не могли не породить особых морально-нравственных требований к командному составу. Постепенно сложилась система этических ценностей офицерства (этика — одна из форм идеологии, совокупность норм поведения, мораль какой-либо общественной группы, профессии). Отметим: специфическая воинская этика был присуща, главным образом, кадровому офицерству.

Давно ушли из жизни последние офицеры императорской армии, но память о них, как людях чести, сохранилась. Не случайно образ офицеров тех лет так притягателен для современных кинематографистов, литераторов, рядовых граждан, интересующихся военной историей.

Офицерская этика, вобравшая лучшие воинские и общечеловеческие традиции, нормы и правила поведения, как в боевой обстановке, так и в повседневной жизни, со сменой исторических эпох претерпевала некоторые изменения, однако неизменно опиралась на самые высокие моральные принципы. В начале ХХ века, в тяжелейших условиях социальных катаклизмов и войн, в период катастрофической деградации нравственных основ общества, это духовное наследие не только не было утеряно, но, напротив, получило дальнейшее развитие и закрепление.

Единого кодекса чести офицера, подобного официальному «Своду правил воинского чинопочитания и отдания чести», в русской армии не было. Однако существовали и многократно переиздавались такие сводные правила военной этики и этикета, как, например, «Советы молодому офицеру», составленные в 1904 году ротмистром В.М.Кульчитским и рекомендованные как «Катехизис для каждого офицера» генерал-квартирмейстером штаба армии.

Лаконизм изложения (вплоть до афоризмов) гарантировал быстрое запоминание и возможность найти необходимую справку в любой момент. Вот характерный стиль подобного кодекса чести:

• - Помни всегда, что ты офицер и что начальник всегда и везде начальник. Всякое его распоряжение по службе, в какой бы форме оно не было выражено, есть приказание.
• - Береги свою честь, честь полка и армии. Держи себя просто, с достоинством, без хвастовства. Будь выдержанным, корректным и тактичным всегда, со всеми и везде. Будь осторожным в выражениях. Не пиши необдуманных писем и рапортов сгоряча. Избегай скандалов, денежных счетов с товарищами. Но если надо, помоги товарищу не только словом, но и делом и деньгами.
• - Избегай разговоров на военные темы с кем бы то ни было вне службы. Будь осмотрителен в выборе знакомых.
• - Честь - святыня офицера. Офицер уважает человеческие права рядовых. Через ряды армии проходят все классы населения, поэтому влияние офицерского корпуса распространяется на весь народ. Горе стране, в которой солдат уносит со службы отвращение к армии. Солдаты, беспощадные судьи, разносят по беспредельной России все пережитое на службе, благодарность и озлобление, уважение и презрение.
• - Бить солдата запрещено законом. Более того, генерал-адъютант Драгомиров говаривал: «Стойку поправлять без прикосновения». Офицер - старший брат (но не панибрат) солдата.
• - Содержание армии дорого, но эти расходы - страховка, которую уплачивает государство в обеспечение своей безопасности…
• - В военной службе самолюбие не проявляй в мелочах, иначе будешь всегда страдать из-за него. Не пересекай черту условностей, выработанных традициями. Руководствуйся в жизни чувством справедливости и долгом порядочности. Старайся, чтобы в споре слова твои были мягкими, а аргументы тверды. В трудные минуты тон много значит: ибо что сделать - в смысле приказания, а как сделать в тон! Высший дар после силы - умение владеть собой!

Но ничто не проходит бесследно: официальные документы военного ведомства, приказы командиров и начальников различного ранга, книги и статьи тех лет, воспоминания, мемуары, дневники и письма, написанные представителями военного сословия, позволяют воссоздать этический кодекс российского офицерства.

В основе его лежали такие непреходящие ценности, как долг и честь. Еще в период обучения в кадетских корпусах, юнкерских и военных училищах у будущих офицеров формировали, прежде всего, именно эти качества. Содержание духовно-нравственного воспитания определялось интересами государства и общества и заключалось в привитии воспитанникам нравственных качеств, вытекающих из христианского понимания добра и зла, а также комплекса нравственных обязанностей по отношению к Отечеству, Престолу, другим людям, себе.

Так, «Инструкция, определяющая правила военного воспитания и устройства внутреннего порядка в юнкерских училищах», разработанная военным министерством, гласила: «Военно-воспитательная подготовка юнкеров должна заключаться… в глубоком укоренении чувства долга христианского… верноподданнического и воинского», развитии и упрочении «… сознания о высоком значении воина, призванного к защите Престола и Отечества…».

Далее в документе подчеркивалось: «Для военной службы нужен, прежде всего, безукоризненно честный воин. Поэтому внутренняя училищная обстановка и все приемы воспитания должны быть построены на основных началах чести, правды и благородства».

Здоровый консерватизм нравился в тогдашнем обществе далеко не всем. В этой связи журнал «Военный сборник», дискутируя с либеральными педагогами, обвинявшими военную школу в насаждении «грубых инстинктов в детских душах», писал: «Этим знатокам детской души мы посоветуем обратить свое внимание на настоящую язву гражданской… школы, с ее политиканством и хулиганством… в своей же военной школе мы будем заботливо насаждать все военное, в твердой уверенности, что этим мы привьем не грубость, а благородный героизм, особенно обязательный для детской души».

Духовно-нравственное воспитание юнкеров осуществлялось на основе специальных программ, учебно-воспитательных планов, разнообразных учебно-методических пособий. В целом, воспитание представляло собой целенаправленный процесс воздействия на психику воспитанников, в целях развития качеств, ориентированных на существовавшие в то время идеалы и ценности.

Вспоминая свои юнкерские годы, генерал-лейтенант А. И. Деникин писал: «… Вся окружающая атмосфера, пропитанная бессловесным напоминанием о долге, строго установленный распорядок жизни, постоянный труд, дисциплина, традиции… все это… создавало военный уклад и военную психологию, сохраняя живучесть и стойкость не только в мире, но и на войне, в дни великих потрясений…». Училище, в котором учился будущий генерал, не было исключением: об этом свидетельствует вся история кадрового российского офицерства. После производства в офицерский чин выпускники попадали в офицерскую среду, в которой понятие о чести имело особое значение, где восполнялись пробелы воспитательной работы в период учебы.

Что же подразумевалось под понятием «честь»?

Известный в начале ХХ столетия военный юрист и публицист П. А. Швейковский, автор книг, широко распространенных среди офицеров, отмечал, что, прежде всего, «воинская честь выражается в верности Престолу, мужестве против неприятеля, в презрении к трусу; она есть высшее духовное благо армии; армия погибла, если потеряна ее честь».

Аналогично трактовал это понятие генерал-лейтенант А. Н. Апухтин, командовавший в годы Русско-японской войны полком, а в годы Первой мировой войны - дивизией: «Воинская честь, личная или корпоративная, есть высшее проявление нравственных качеств отдельного бойца или целого полка. Непоколебимая верность Царю и Отечеству, своему знамени, храбрость и дисциплина - вот главнейшие основы специальной воинской чести».

Одним из первых символов воинской чести являлись погоны. Символика погон и эполет уходит в седую старину. С 1802 года в русской армии начали вводить погоны на оба плеча. Они нашивались на мундир и шинель. Офицерские погоны обшивались золотым или серебряным шнуром. На погонах нашивались (вышивались) номера соединений (частей) или начальные буквы их наименований, а также вензеля, присвоенные войсковым частям. С 1807 года погоны офицеров и генералов были заменены эполетами.

Элементы военной одежды, сходные с погонами и являющиеся их предшественниками, известны с давних пор. Такими элементами были, например, наплечники (оплечья), защищавшие древних русских витязей от ударов мечей неприятеля.

Обращение к такой форме защиты воинов наблюдалось и в новое время, в частности в период тридцатилетней войны (1618-1648) в Европе. В то время в кавалерийских эскадронах (особенно среди кирасир шведского короля Густава II Адольфа) был распространен прием рубки, заключавшийся в нанесении сильного косого удара клинком по плечу неприятельского всадника и получивший название «удара смерти». Именно для защиты от таких ударов на плечи кавалеристов приклепывались металлические пластинки. В последующем эти пластинки потеряли свое значение, но, воплотившись в другом материале, вновь появились на военных мундирах в форме погон и эполет.

Самым тяжелым наказанием за бесчестный поступок в кадетском корпусе является срыв погон, обставляемый весьма торжественно-драматически: перед строем роты ротный командир срывал у виновного погоны под барабанную дробь. После этого виновный шествовал за ротой, в нескольких шагах от левого фланга. Это имело огромное воспитательное значение. Заметим, что офицер, а также юнкер и кадет ни при каких условиях не считали возможным показаться где-либо без погон.

Понятие чести было неразрывно связано с почитанием знамени части. В одном из документов той поры говорилось: «Знамя - Царское благословение на верную службу Родине. Полковое знамя - это святыня и честь полка, которую надо защищать до смерти. Потерять в бою знамя - все равно, что нарушить присягу, изменить Царю и Родине, а таких клятвопреступников, которые отдали свое знамя врагу на посмеяние, карают лишением воинской чести и смертной казнью».

Один из генералов, участвовавший в русско-японской и Первой мировой войнах писал: «Знамя - душа армии. Знамя - великий символ бессмертной идеи защиты Родины. …Нужно ли говорить о том, что тело наше могут убить, замучить на работах, унизить, заставить голодать, но бессмертной души, но сознания верности Родине и любви к ней, но седых полковых знамен и штандартов - никто уничтожить не может».

Во имя спасения армейских святынь, а значит, и воинской чести, было совершено немало героических поступков. Вот лишь некоторые из них.

1. В ходе Русско-японской войны, в бою под Мукденом (1905 г.) были окружены несколько рот 55-го пехотного Подольского полка. Командир полка полковник Васильев передал знамя ординарцам, чтобы те вынесли его к своим; остальной личный состав прикрывал их отход. Погибли все, полковника Васильева японцы подняли на штыки, но стяг не попал в руки врага.
2. При отступлении от Мукдена 1-й Восточно-Сибирский стрелковый полк вышел из боя с японцами в составе всего 3 офицеров и 150 нижних чинов, но сохранил знамя.
3. Во время Первой мировой войны дважды раненный полковник Первушин (1-й пехотный Невский полк) перед последней попыткой своей части пробиться из окружения приказал снять знамя с древка и зарыть его в землю. Знаменщик, подпрапорщик Удалых, точно запомнил место, где был зарыт стяг.

Остатки полка, которым удалось выйти из окружения, были направлены для переформирования в Лиду. Сюда же для прохождения службы прибыл подпоручик Игнатьев, который, по воспоминаниям сослуживцев, был крайне разочарован тем, что попал в полк, не имевший полковой святыни - знамени. Узнав, что в части находится подпрапорщик, спрятавший знамя и знающий его местонахождение, Игнатьев решил вернуть полковой стяг. Некоторое время спустя Игнатьев и Удалых исчезли. Отметим, что по закону, это могло привести к тяжким последствиям для них (вплоть до смертной казни).

Через 2-3 недели они вернулись в расположение полка «оборванные, в крестьянской одежде» и предъявили знамя. Оказалось, что сопровождаемый знаменщиком Игнатьев пробрался через линию фронта в Восточную Пруссию. Передвигаясь исключительно ночью, скрываясь как от немецких, так и от русских разъездов, они нашли место, где было скрыто знамя, и отрыли его. При обратном переходе линии фронта герои нарвались на немцев, Игнатьев был ранен пулей в ногу, но подоспевшие вовремя казаки выручили их.

О подвиге однополчан было немедленно доложено Верховному Главнокомандующему Великому Князю Николаю Николаевичу, их принял император Николай II. Оба героя были награждены высокими боевыми наградами .

• К сожалению, бывали случаи, когда знамя приходилось спасать от «своих» бунтовщиков, забывших присягу. В июле 1906 г. вышли из повиновения командирам несколько рот 83-го пехотного Самурского полка. Вооруженная толпа попыталась арестовать командира части и захватить знамя, чтобы сжечь его. Офицеры, во главе с командиром полка полковником Лемкулом, взяв знамя с собой, закрылись в помещении и стали отстреливаться. Четыре офицера были убиты, двое ранены, но полковой стяг удалось отстоять .

Мундир испокон веков на Руси олицетворял идею государственности, само Отечество. Потому и по сию пору особый смысл заложен в понятие «честь мундира». Честь военного мундира вообще, честь носить мундир определенной войсковой части требовала от офицера большой ответственности. Мундир нужно было носить так, чтобы ничто не бросало тень на родной полк. Понятие чести мундира было неразрывно связано с гордостью за то, что носивший его являлся офицером российской армии и служил Родине.

Известен исторический факт, который гласит, что в 1821 году во время ужина на одном из балов полковник лейб-гвардии Московского полка Г.А. Римский-Корсаков, вопреки существующим правилам, расстегнул мундир. Этого пустякового на сегодняшний взгляд, нарушения оказалось достаточно для его вынужденного ухода в отставку. Император Александр I приказал: «Мундира (т.е. права его ношения) Корсакову не давать, ибо замечено, что оный его беспокоит». Что это? Прихоть самодержца? Скорее всего, забота о том, чтобы офицер никогда не забывал, кто он такой, какой мундир носит.

Сын Николая I Алексей являлся шефом 89-го пехотного Беломорского полка. Носил он обычную шинель из грубого сукна, никаких скидок на высокое положение. Все по уставу. Наследник должен был являться на полковые праздники одетым строго по форме. Так с детства у цесаревича, да и не только у него, воспитывалось чувство братства защитников Отечества. Впрочем, этот факт говорит, вопреки внушавшимся нам искаженным представлениям, и об определенном демократизме, существовавшем в русской армии.

Практически все императоры, начиная с Петра I, носили военные мундиры, числились в различных полках и были их шефами. Недаром «табель о рангах» отводил военным одну из высших ступеней в иерархической лестнице. Сравниться с ними могли лишь придворные и дипломаты. Поэтому честь мундира была настолько высока, что офицер никогда не появлялся в обществе в другой одежде.

В соответствии с тогдашними требованиями, офицеры носили форму на службе, в свободное время и даже в отпуске, и это постоянное пребывание в мундире являлось непрестанным напоминанием о принадлежности к корпусу офицеров.

Человек в военной форме резко выделялся среди людей, одетых в штатское платье, поэтому офицер постоянно был на виду; общественное мнение оценивало его поведение не только в личностном плане, но и как представителя всего офицерского корпуса. Это накладывало чрезвычайно высокую ответственность на каждого, носившего мундир.

«Каждый офицер должен себя держать в обществе так, чтобы своими действиями… не только не совершить того, что считается противным общественным понятиям о чести вообще и специально воинским понятиям… о достоинстве офицерского звания, но и чтобы… избегнуть самого малейшего намека на что-либо противное чести и благородству», — писал современник.

Те, кто вел себя в общественных местах неподобающим образом, осуждались товарищами и старшими начальниками. Например, в одном из приказов по Кавказскому военному округу говорилось о необходимости увольнения со службы офицера, который напился, стрелял на улице из револьвера, танцевал под гармонь, отказывался платить по счету. Такое поведение, сказано в приказе, изобличает в нем «… отсутствие… понятий о воинской чести и доблести офицерского звания.

Когда под влиянием либеральных идей среди некоторых молодых офицеров распространились взгляды, что мундир - это всего лишь рабочая одежда, знаменитый на всю Россию генерал от инфантерии М. И. Драгомиров ответил на это так: «Господам, которые щеголяют своей прогрессивностью, кажется, что мундир есть не более как рабочий костюм: да, рабочий, да работа-то наша особенная. Ведь, чтобы ее сделать, нужно жертвовать жизнью… Мы, обреченные таким образом на смерть для блага народа, уже по этому самому должны быть отмечены внешним образом от рабочих других профессий, и дорожить такими внешними отличиями».

Именно честь мундира обязывала офицера «… помнить, что не только перед нижними чинами или… начальством, но в присутствии кого бы то ни было, он ни в каком случае не может себе позволить быть в нетрезвом, даже слегка, виде, в неряшливо содержащейся одежде…».

Борьба со случаями пьянства велась на самом высоком уровне. С одобрения императора Николая II военное министерство в мае 1914 г. издало специальный приказ, называвшийся «Меры против потребления спиртных напитков в армии». В нем, в частности, указывалось, что «появление офицера в нетрезвом виде, где бы то ни было, а особенно перед нижними чинами, считается тяжким проступком, не соответствующим офицерскому званию…», и предписывалось, в зависимости от обстоятельств, подвергать нарушителей различным наказаниям, вплоть до увольнения от службы .

Приказы, а также неписаные правила, соблюдение которых было не менее обязательным, воспрещали офицерам посещение мест, не соответствовавших офицерскому достоинству. Так, офицерам было запрещено посещать частные клубы и собрания, где играли на деньги, а так-же участвовать в биржевой игре. В связи с пристрастием отдельных офицеров к подобным «заработкам» журнал «Разведчик» писал: «Если кому-то нужна легкая нажива, то пусть они снимают свой мундир, который должен служить эмблемой скромности и воздержания… и тогда уже смешиваются с толпой биржевых дельцов сомнительной репутации». Офицер также не должен был бывать в трактирах, чайных, кофейнях, пивных, портерных, буфетах 3-го класса, ресторанах низших разрядов.

Не следует, однако, считать, что, офицерам предписывалось вести себя подобно «кисейным барышням». Журнал «Офицерская жизнь» писал: «Офицер - не отшельник, не мальчик и не институтка, а взрослый и полноправный человек. Значит, следует только знать границу. Так, если он пьет, то не должен пить до неприличия; если играет в карты, то не должен зарываться в игру настолько, чтобы это могло вредно отзываться на его бюджете, в виде долгов…».

Граница, о которой говорил автор, обусловливалась не только этическими, но и сугубо практическими соображениями: офицер был обязан «… до самого своего ухода в отставку быть пригодным и морально, и физически исполнить свое назначение. Поэтому он не имеет права предаваться страстям, в большинстве случаев действующим пагубно».

Заметим, что рабочий день офицеров продолжался 10-11 часов в сутки, включая субботу. При этом уровень материального благосостояния офицерства был настолько низок, что известный политический деятель А. И. Гучков в своем докладе на заседании Государственной Думы в мае 1908 г. официально заявил: «Офицеры живут в бедности, вплоть до того, что многие из них со своими семьями переходят… на довольствие из ротного котла».

Безусловной нормой являлось уважение к старшему по чину и по должности. «Помни, что начальник всегда и везде начальник. Никогда не критикуй действий и поступков начальства вообще; при ком-либо - особенно и, Боже избави, при нижних чинах. Всякое распоряжение начальника по службе, в какой бы форме оно ни было выражено (предложение, просьба, совет) - есть приказание».

В то же время и старший должен был уважать офицерское достоинство младшего. «Идея военного братства только и может осуществляться в том обществе, где начальники не рискуют натолкнуться на бестактность подчиненных, а подчиненные на резкость со стороны начальников. Истинная дисциплина именно к этому и ведет, ее девиз: отдай начальнику весь положенный долг и умей при этом держать себя с гордым сознанием своего офицерского достоинства», — писал известный в то время военный педагог генерал-лейтенант Н. Бутовский.

Конечно же, нельзя утверждать, будто в офицерской среде нормы взаимоотношений никогда не нарушались.В повседневной жизни встречались проявления несдержанности, некорректности, даже грубости начальников по отношению к подчиненным. Подчеркнем, однако, что подобные факты осуждались в офицерской среде, против этого явления боролась военная пресса, за это наказывали в дисциплинарном порядке.

Так, в одном из приказов по Кавказскому военному округу за 1908 г. описывается следующая ситуация: командир полка смотрел показное ротное учение. Когда один из взводов, выполняя строевые приемы по новому уставу, сбился, командир полка произнес в адрес взвода громкие ругательства. Главнокомандующий войсками округа генерал от кавалерии И. И. Воронцов-Дашков объявил выговор командиру полка, ибо «… начальник ни при каких обстоятельствах не должен и не имеет права допускать унизительное обращение со своими подчиненными…».

Чрезвычайно важным элементом понятия «честь» в офицерской среде считалась такая черта, как умение держать свое слово. «Верность слову… всегда отличала офицера. Измена слову… недостойна звания его». Не случайно в те времена под «слово офицера» одалживали крупные суммы денег и вверяли самые важные, в том числе личные секреты, ибо нарушить слово считалось невозможным в принципе.

Верность российского офицерства данному слову вызывала уважение даже у врагов. Так, в тексте соглашения о капитуляции Порт-Артура японская сторона указала, что офицеры, «давшие честное слово» не возвращаться в строй и не принимать участия в действиях против японской армии до конца войны, получат разрешение вернуться на родину.

В отношениях с представителями других социальных групп офицерская этика предписывала следующее: «Офицер должен относиться ко всем лицам других сословий с уважением и свое чувство собственного достоинства не должен выражать надменностью перед этими лицами». Мотивировалось это, прежде всего, тем, что офицеры служат «… не только Государю, но и народу, главою которого является Государь» .

От каждого члена воинского сословия требовалось быть выдержанным, корректным и тактичным всегда, со всеми и везде. При этом было «необходимо помнить ту границу, где кончается полная достоинства вежливость и где начинается низкопоклонство».

К льстецам, пытавшимся добиться расположения начальства, в офицерской среде традиционно относились с крайним неодобрением. «Льстивость… никогда и нигде не считалась достоинством офицера. В старой русской армии таких «служак» презирали». Не случайно в корпусе офицеров широкой популярностью пользовался афоризм генерала М. И. Драгомирова: «Ведет себя достойно пред неприятелем только тот, кто ведет себя достойно пред начальником» .

Особо следует сказать об этических нормах, определявших отношение офицеров к нижним чинам (рядовым и унтер-офицерам). Дело в том, что еще до 1917 г. либеральная интеллигенция и революционные партии нередко использовали клевету и подтасовки как средство дискредитации офицерского корпуса; в последующие десятилетия подобная практика стала нормой.

В частности, в одном из «трудов», вышедших в 1930-е годы, так описывались порядки, «установленные золотопогонной сворой» в солдатских казармах: «… Жестокие и унизительные наказания за малейшую провинность, грубое обращение и мордобой… разжигание национальной розни, поощрение неграмотности…». Далее делался вывод:«какого же еще обращения, кроме скотского, можно было ожидать от офицера, убежденного, что солдат есть животное, обладающее даром речи?». Подобные измышления не просто далеки от исторической правды: они насквозь лживы. Тогдашние армейские реалии были сложными, но совершенно иными.

Реформы 60-70-х годов ХIХ века значительно изменили социальную обстановку в стране, существенно повлияли на мировоззрение и психологию всех сословий и социальных групп. В частности, отмена крепостного права и установление сословного равенства принципиально изменили положение в армейской среде. Если до этого отношения между солдатами и офицерами в значительной мере строились на основе принадлежности командного состава к высшим сословиям, то после реформ «… офицер-барин перестал существовать, нижний чин-холоп - тоже». К началу ХХ века «бессловесный солдат превратился в сознательное существо». В новых условиях обеспечить решение стоявших перед войсками задач, обучить и воспитать подчиненных, завоевать у них авторитет и уважение офицеры могли только за счет личных качеств, а также справедливого и заботливого отношения к солдатам.

Между офицерами, особенно в офицерском собрании, практиковалось товарищеское обращение независимо от воинского звания и служебного положения. Во внеслужебное время, на отдыхе и во многих случаях даже в служебное время офицеры обращались друг к другу, как правило, по имени-отчеству. Особенно это широко было распространено в военно-морском флоте.

Приведем несколько цитат из популярных книг и сборников того времени.

«Чем больше со стороны офицера будет теплоты, участия, терпения, тем легче он найдет доступ к сердцу и сознанию молодого солдата; в таком случае лучше пойдет его воспитание и образование…».

«Солдаты не безмолвные бараны, а беспощадные судьи, пришедшие из разных концов беспредельной России, уносящие обратно, туда же, всё пережитое на службе: благодарность и озлобленность; уважение и презрение; любовь и ненависть».

«Офицер должен уважать человеческие права своего собрата - нижнего чина».

Следует подчеркнуть, что эти мысли не были отвлеченными рассуждениями дилетантов. Их авторы - офицеры и генералы, много лет служившие в армии, глубоко понимавшие суть процессов, происходивших в войсках.

По решению специальной государственной комиссии неграмотных солдат в обязательном порядке стали обучать чтению и письму (процент неграмотных среди призывников составлял в 1901-1910 гг. в среднем до 50%). При этом обучали солдат грамоте офицеры, в основном, ротного звена. Кроме того, именно офицеры по собственной инициативе комплектовали ротные библиотеки, покупая книги за личные деньги.

В войсках делались попытки использовать совершенно новые для того времени формы работы с нижними чинами. Например, в 1-й и 2-й пехотных дивизиях были созданы особые советы офицеров с целью содействия умственному и нравственному развитию солдат; в 8-й Восточно-Сибирской стрелковой дивизии ежемесячно проводились совещания офицеров, на которых обсуждались методы обучения и воспитания нижних чинов, разбирались различные ситуации из жизни и службы солдат и офицеров. Известно немало фактов, когда офицеры даже в мирное время рисковали жизнью для спасения подчиненных.

Так, в декабре 1902 г. в Андижане произошло сильное землетрясение. Один из офицеров, поручик Девдориани, во время подземных толчков вбежал в помещение, где стояло знамя, и вынес его. Двое других - поручик Герцулин и капитан Тучков - выводили солдат из казарм, оставаясь в них вплоть до выхода последнего человека. Вследствие этого поручик Герцулин погиб, а капитан Тучков был тяжело ранен.

В Киевском военном округе во время учений солдат бросил связку динамитных патронов, которая не взорвалась. Надо было выяснить, продолжается ли горение фитиля. Подпоручик 7-го саперного батальона Васильев извлек динамит сам, не подвергая опасности нижнего чина, человека менее опытного. Командующий войсками поблагодарил подпоручика «… за правильное понимание обязанностей офицера и примерное отношение к служебному долгу».

Конечно, понять суть сложнейших социальных процессов, происходивших в стране и армии, могли не все офицеры, и не сразу. Сказывались пережитки времен крепостного права, когда сословия весьма значительно различались в правах, инерционность мышления, отсутствие знаний в сфере педагогики и психологии, в училищах не преподававшихся.

Были такие, кто считал, что достаточно одной требовательности в отношении нижних чинов. Однако утверждения о том, что в российской армии начала ХХ века процветал «мордобой», являются лживыми измышлениями.

До 1910 г. офицеры за нанесение побоев солдатам подвергались наказаниям, включавшим арест на полгода и увольнение со службы. В 1910 г. был объявлен новый Воинский устав о наказаниях, ужесточавший ответственность за рукоприкладство.

За нанесение нижним чинам ударов или побоев виновные офицеры подвергались длительному аресту на гауптвахте или иным дисциплинарным взысканиям, в случае повторения - заключению в крепость до двух лет и увольнению со службы. Если же начальник причинял тяжкие телесные повреждения, или хотя бы легкие, но способом особо мучительным для потерпевшего, то он приговаривался к наказаниям, определенным общими уголовными законами, но всегда с увеличением наказания, определявшимся Воинским уставом о наказаниях.

Случаи рукоприкладства были, однако их количество было невелико, они предавались широкой огласке и публично осуждались. В одном из приказов войскам Туркестанского военного округа за 1900 г. указывается, что есть случаи нанесения побоев солдатам: «Такое противозаконное обращение с подчиненными… унижающее достоинство человека вообще, а русского солдата, как Царского слуги, в особенности, вынуждает принимать самые действенные меры к искоренению этого зла» .

«Господа, воображающие, что кулаками они поддерживают дисциплину, не понимают, что сами ее этим подрывают, подавая пример нарушения закона», — подчеркнул командующий войсками Киевского военного округа. Ответственность за побои, нанесенные нижним чинам, наступала неизбежно, ибо вышестоящие начальники, как правило, не желали, да и не могли, учитывая традиции офицерской среды, покрывать нарушителей. За рукоприкладство привлекали к ответственности даже в условиях военного времени. Например, в 1916 г. был предан киевскому военно-окружному суду командир 647-й пешей Волынской дружины подполковник Хондзинский за то, что ударил старшего унтер-офицера той же дружины К. Костюка .

Говоря об этике офицеров российской императорской армии, нельзя не коснуться роли такого института, как суды чести (до 1912 г. они назывались суды общества офицеров). Как указывалось в Уставе дисциплинарном, «суды чести учреждаются для охранения достоинства военной службы и поддержания доблести офицерского звания»; на них возлагалось «рассмотрение поступков, не совместных с понятиями о воинской чести, служебном достоинстве, нравственности и благородстве». Суды чести могли рассматривать как проступки, за которые уголовная ответственность не предусматривалась, так и уголовно наказуемые деяния, не подменяя при этом судебные органы.

В число проступков, разбиравшихся в полковом суде чести, входили: заём денег в долг у нижних чинов, игра с ними в карты, написание анонимных писем, нечестная игра в карты, отказ от уплаты карточного долга, двусмысленное ухаживание за женой товарища по полку, появление в общественном месте в нетрезвом виде и т. п. Суд чести мог вынести приговор об оправдании обвиняемого, или сделать ему внушение, или же принять решение об увольнении офицера со службы. В случае увольнения офицера со службы решением суда чести, командование отчисляло его от должности. Затем, после соблюдения определенных процедур, решением военного министерства его увольняли в запас или отчисляли от службы совсем.

В компетенцию суда чести входили также дела об оскорблениях и столкновениях в офицерской среде. Разбирая подобные дела, суд чести мог принять решение о примирении поссорившихся офицеров, если оно признавалось согласным с достоинством офицера и традициями части, или же принимал решение о необходимости поединка, если находил, что поединок является единственным средством удовлетворить оскорбленную честь офицера.

Закон не давал определения поединка, но в офицерской среде им считался «… условленный бой между двумя лицами смертоносным оружием, для удовлетворения поруганной чести, с соблюдением известных установленных обычаем условий относительно места, времени, оружия и вообще обстановки выполнения боя».

Если кто-либо из поссорившихся офицеров отказывался от вызова на поединок или не принимал мер к получению удовлетворения путем поединка, он должен был подать в отставку. В случае, когда офицер не подавал прошение об отставке, командир части по истечении двух недель сам выходил с ходатайством об увольнении такого офицера.

Причиной дуэли могли стать только конфликты в частной жизни, а не по служебным вопросам: «Оскорбление на службе не может иметь места, ибо оно является оскорблением службы и касается чести не оскорбленного, а оскорбителя».

Обер-офицер не мог вызывать на поединок штабофицера или генерала, как старших, в то время как они обладали таким правом в отношении обер-офицеров. За вызов начальника на поединок по делу, касавшемуся службы, следовало наказание в виде разжалования в рядовые или заключения в крепость на срок не ниже 1 года и 4 месяцев. Начальник, принявший вызов, подлежал такому же наказанию, что и сделавший вызов.

Исторически сложились правила проведения дуэлей, которые были закреплены в Уставе дисциплинарном. Договаривались о дуэли секунданты. Поединки могли быть на холодном или огнестрельном оружии, при этом оружие должно было быть одинаковым.

Дуэли были: до первой крови, до наступления невозможности со стороны одного из дуэлянтов продолжать бой, до тяжкой раны, дуэль с условием биться насмерть. Если холодное оружие выпадало из рук или ломалось, то пользоваться этим и бить безоружного было нельзя; не допускались также удары по упавшему.

После первой раны бой обычно считался оконченным, но раненый мог потребовать продолжения дуэли. Во время дуэли на пистолетах первый выстрел делался или оскорбленным, или по жребию, или по желанию, в зависимости от достигнутой договоренности.

После поединка суд чести проводил дознание о поведении дуэлянтов и секундантов, ибо вдруг кто-то из участников дуэли «… не проявил при этом истинного чувства чести и личного достоинства, а обнаружил старание соблюсти лишь одну форму». Кроме того, рассматривались условия поединка. В обществе были различные точки зрения на дуэли. Многим они были глубоко чужды, особенно в среде либеральной интеллигенции, их считали архаикой, предрассудком, ненужным и вредным.

Однако это было мировоззрением сугубо штатских людей, и офицерство придерживалось иных взглядов. «Для людей со слабо развитым чувством чести дуэль - варварство, но для офицера готовность стать под пулю ради защиты чести (своей или взятого под защиту лица, или своего полка, или своей Родины) была доказательством чести».

Специфику воинской этики в этом вопросе тонко подметил выдающийся адвокат того времени В. Д. Спасович, который говорил, что поединок является символом того, как «… человек может и должен в известных случаях жертвовать… жизнью… за вещи, которые, с материалистической точки, не имеют значения и смысла: за веру, родину и честь. Вот почему обычаем этим нельзя поступаться».

Именно культ чести побуждал офицеров выходить на дуэль, так как сохранение чести почиталось важнее сохранения жизни. «Честь — святыня офицера, она — высшее благо, которое он обязан хранить и держать в чистоте. Честь — его награда в счастье и утешение в горе… честь не знает ни тягот, ни опасностей, делает лишения легкими и ведет к славным подвигам. Честь не терпит и не выносит никакого пятна.

Таким был нравственный облик офицеров российской армии начала ХХ столетия. Конечно, как все люди, офицеры имели недостатки, человеческие слабости, различались характерами и привычками. Они жили в эпоху радикальных перемен, и происходившее в стране и обществе, так или иначе, оказывало на них влияние.

Однако все познается в сравнении. Жертвенное служение офицерства дает все основания согласиться с утверждением о том, что на переломе эпох корпус офицеров «в моральном отношении… стоял на высоте, возвышавшейся над всеми… Это не теория, это не лирика, это - действительность, подтвержденная тем непреложным фактом, что большая часть кадрового офицерства полегла на войне 1914-1917 гг., а оставшиеся в живых все, за малыми исключениями, были многократно ранены…».

Много воды утекло с тех пор, и мир стал иным. Однако профессия военного по-прежнему остается не такой, как все остальные: только воинская служба подразумевает обязанность умереть, если это потребуется, во имя высших интересов. Как и в начале ХХ века, ныне говорят о том, что готовность военных умереть — варварский атавизм, и надо воевать так, чтобы все выжили. Но война подразумевает смерть, и кто назовет хотя бы одну войну, в которой не было погибших?

Воинское служение имеет сакральный смысл, ибо осознанно умирать из-за денег не будет никто. Осознанно погибнуть можно за идею, подобную той, что одухотворяет воинскую службу. Наемная армия не пойдет на верную гибель, ибо главная цель наемников - выжить и заработать денег. Офицеры императорской, а затем Советской Армии, в громадном большинстве своем, служили во имя идеи, и значит, не были наемниками.

Известный афоризм гласит: история наказывает за беспамятство. Кроме того, забывать о предшествующих поколениях, служивших во имя высоких целей, - безнравственно. Значит, наши современники должны воспринять у предшественников то лучшее, что оставило память в веках, и прежде всего - этический кодекс офицерства.