Социальные условия Европы XVIII века, влияющие на военную систему, были тесно связаны с экономическими. Подавляющее большинство недворянского европейского населения занималось сельским хозяйством, оставшиеся были заняты в ремесленной или торговой сфере, на государственной или военной службе. Солдат рекрутировали в основном из крестьян, что резко ограничивало мобилизационные возможности любой страны в случае войны: вербовка слишком большого числа крестьян сразу же сказывалась на количестве производимой сельскохозяйственной продукции. Кроме того, свои ограничения на численность вооруженных сил накладывали и слабые мощности промышленных объектов - фабрик и мануфактур, не способных одеть и вооружить действительно крупную армию. Правда, прочие категории населения, из которых комплектовалась любая европейская армия (кроме русской), за исключением крестьян, относились к наименее производительным социальным группам. Офицеры принадлежали к дворянскому классу, а довольно большой процент солдат составляли добровольно завербовавшиеся подонки общества, бродяги, безработные и т. п.

Таким образом, армии этого периода были, как правило, небольшими по численности, но имели в своем составе весьма профессиональных солдат, служивших по 15–25 лет. Способ их комплектования был одинаков по всей Европе и основывался на вербовке - добровольном или принудительном призыве наемников, в том числе и иностранцев.

Особенно много иностранных наемников числилось в армиях Англии и Пруссии. Так, англичане в Семилетнюю войну воевали в основном с помощью наемных войск, закупленных или арендованных на время у различных германских владетелей (например, ландграф Гессенский продал англичанам 17-тысячную армию за 2800 тысяч фунтов). Во Франции в ту же Семилетнюю войну численность армии доходила до 290 тысяч, из них 20–30 % составляли иностранцы.

Особенно же это было характерно для Пруссии - в то время достаточно заштатного немецкого владения, мало чем отличавшегося от прочих бесчисленных княжеств и курфюршеств «лоскутной империи» Габсбургов. Маленькая и бедная страна, разделенная на две части и еще недавно находившаяся в ленной зависимости от Речи Посполитой, тем не менее располагала крупной наемной армией. Собственные людские ресурсы Пруссии не дали бы возможности набрать войско численностью 89 с лишним тысяч человек, как это было в конце правления отца Фридриха, и уж тем более - 200 тысяч, как в конце его собственного царствования. Все это придало маленькой Пруссии заметный вес в перипетиях тогдашней европейской политики, тем более, что ее пехота во многом превосходила не только армии других германских владетелей, но и (как показали войны двух веков) таких держав, как Швеция, Австрия, Франция, Речь Посполитая и Россия.

С эпохи средневековья до конца XVIII века европейские войны велись почти исключительно в интересах правящих династий, став, таким образом, «спортом королей». Однако на переломе XVII и XVIII веков у населения стали проявляться ранее скрытые чувства национализма и патриотизма, от которых уже нельзя было отмахнуться. Необходимость сражаться и умирать во имя своего монарха, несмотря на полное непонимание рядовым солдатом целей войны (в самом деле, понимал ли хотя бы кто-нибудь из солдат враждующих армий цели бесконечных войн за Австрийское, Испанское, Польское наследства, суть Прагматической санкции Габсбургов, опубликование которой вызвало первую из перечисленных войн, обстоятельства борьбы за имперский трон Габсбургов и баварских Виттельсбахов или все тех же Габсбургов и Бурбонов за трон испанский), предопределяла чрезвычайно жесткую политическую и социальную ориентацию, сообщавшуюся каждому бойцу (как солдату, так и офицеру) всей системой государства и общества. Прекрасно зная свое дело, наемные солдаты тем не менее отнюдь не горели желанием отдавать жизнь за королей и принцев.

Поскольку армии состояли из лощеной знати, с одной стороны, и отпетых подонков - с другой, это обусловило возникновение такой огромной пропасти между офицерами и солдатами, какой не было ни до, ни после XVIII века. Европейские полководцы эпохи Фридриха в качестве основы боеспособности своих армий рассматривали жесткую дисциплину и точность в исполнении всех приказов. Действительно, только строжайшая и требовательная «палочная» система воспитания в сочетании с жестокой муштрой могли превратить банду вытащенных вербовщиками из вонючих нор бродяг в настоящих солдат. Кроме того, небольшая численность личного состава, трудности набора новых солдат и длительное время, которое затрачивалось на обучение неповоротливых «мужиков» владению оружием и действиям в строю, делали потери от дезертирства бичом всех армий Европы, сравнимым с потерями от ран и болезней. Не будет преувеличением сказать, что солдаты в то время сражались потому, что боялись своих офицеров и капралов больше, чем неприятеля. Все это стимулировало отсутствие воображения, инициативы и порождало педантичность и мелочность в армейской среде.

На протяжении XVIII века все без исключения европейские армии исповедовали так называемую линейную тактику - построение войск на поле боя в две развернутые по фронту линии, каждая глубиной в 3–4 шеренги. Это было связано с увеличением скорострельности пехотных мушкетов, что позволило постепенно сокращать глубину строя с 6-10 шеренг (начало XVII века) до приведенной выше цифры. В свою очередь, это позволило, при сохранении общего числа солдат, постепенно удлинять фронт боевого построения и обеспечивать таким образом возможность вести огонь все большим количеством стволов. Интервал между линиями составлял порядка 150–500 шагов, в интервалах часто также располагали небольшие подразделения войск и артиллерию. Конница строилась на флангах. Следовательно, за 100 лет, прошедшие с момента окончания в 1648 году Тридцатилетней войны, в войсках почти не появилось как тактических, так и технических новшеств.

Тактика ведения боя также была идентична во всех армиях Европы. Обычно враждующие стороны развертывали свои боевые порядки друг против друга и начинали огневой бой практически при полном отсутствии какого-либо маневра. Длиннющие линии пехоты позволяли развить по фронту огонь максимальной силы, но связывали армию, как кандалы: весь боевой порядок мог двигаться только как единое целое и только на совершенно ровной, как плац, местности медленным шагом. Всякое препятствие, встреченное на пути движения войск, могло сломать строй и привести к потере управления ими. Изменение боевого порядка и перестроение во время боя в ответ на изменение обстановки также признавалось невозможным.

Все это делало непосредственное соприкосновение армий противников и рукопашный бой крайне редким явлением: обычно неприятели останавливались на короткой дистанции и открывали друг по другу залповый огонь. Ведение ружейного огня синхронным залпом признавалось главным элементом стрелковой выучки войск: считалось, что лучше вывести из строя 50 солдат противника сразу, чем 200 в разное время (это оказывало больший моральный эффект). Все сражение при этом превращалось в унылую перестрелку, иногда продолжавшуюся несколько часов.

Штыки применялись очень редко: если одна армия начинала медленное и осторожное наступление (как уже говорилось раньше, более с боязнью сломать свой собственный строй, нежели достичь неприятельского), у ее визави всегда оказывалось более чем достаточно времени, чтобы покинуть поле боя, признав, таким образом, свое «поражение». Сражения действительно крупного масштаба с упорным рукопашным боем и большими потерями в это время происходили крайне редко.

Не последнюю роль в этом играл риск потери в сражении ценнейших кадров хорошо обученных солдат. Перед тем как начать («открыть») сражение, хороший командир должен был рассчитать примерный процент потерь и его результат. Однако даже при желании вступить в сражение он мог не улучить возможности для этого, так как противник со своей стороны, прикинув соотношение сил, запросто мог отойти, не приняв боя. Потери от залповой неприцельной перестрелки были, как правило, невысоки: из пехотного мушкета начала - середины XVIII века в отдельного человека можно было попасть только на дистанции менее ста шагов, да и то в крайне редких случаях, «а на расстоянии трехсот шагов - столь же редко в целый батальон».

Эта особенность линейной тактики вызвала к жизни так называемую «кордонную» стратегию. Войны фридриховского периоды характеризовались сложнейшим маневрированием и стремлением занять наиболее выгодные позиции, отрезать противника от необходимых ему пунктов, запасов снабжения и т. д. Иногда целые кампании проходили при полном отсутствии полевых сражений и выражались в неустанных маршах либо вослед неприятелю, либо прочь от него. По маршрутам следования постоянно выставлялись заслоны, или кордоны - армейские группировки, отрезающие противнику путь к интересующим его объектам или районам.

При всей кажущейся сложности и непродуктивности этой стратегии у нее были свои преимущества. Во время войны армиям, как правило, не разрешалось кормиться за счет гражданского населения (проще говоря, мародерствовать). Перед началом очередной кампании каждая сторона заблаговременно заготавливала снаряжение и продовольствие в специальных складах, именовавшихся «магазинами». При вторжении в глубину территории противника сеть магазинов постепенно продвигалась вслед за армией. Таким образом, умелое маневрирование в сочетании с грамотным расположением кордонов (разумеется, при отсутствии у противной стороны агрессивности и инициативы дать генеральное сражение) могло отрезать врага от его магазинов, загнать в окружение или вынудить покинуть театр военных действий. Так, например, когда тот же Фридрих II в 1744 году вторгся в Богемию, он был вытеснен оттуда австрийским фельдмаршалом Трауном исключительно при помощи маневров без единого сражения, причем прусская армия достигла своих баз в Силезии в состоянии полного разложения.

Кордонную стратегию с успехом применяли до начала наполеоновских войн, когда французы неожиданно для их противников стали не маневрировать, стремясь обойти расставленные вокруг вражеские кордоны, а бить их разрозненные соединения по частям. На протяжении же всего XVIII века противоборствующие армии могли гоняться друг за другом до бесконечности - успех военных действий в конечном счете зависел преимущественно от энергии командующих, способных нагнать и принудить врага к бою.

К сожалению, то время характеризовалось явной нехваткой хотя бы просто способных командиров. Главная же проблема европейской военной мысли начиная с конца XVII века до появления на сцене Суворова и Бонапарта заключалась в том, что никто из полководцев не сумел осмыслить необходимость (возможно, в силу каких-то случайных обстоятельств) преодоления отжившей и рутинной военной системы, в рамках которой они действовали и за границы которой не выходили. Это в полной мере касается и героя нашей книги - бесспорно, наиболее яркого полководца середины восемнадцатого столетия, который тем не менее оказался не в состоянии отбросить старые схемы.

К исходу второй половины XVIII в. вооруженные силы России достигли высокого уровня развития. Русская армия являлась одной из наиболее боеспособных армий Европы, что получило выражение в ее победах на полях сражений. Важным условием их достижения были основы поенной системы, заложенные еще в первой четверти XVIII столетия и получившие широкое развитие во второй его половине, которые в данной главе составляют предмет непосредственного рассмотрения.

Российская военная система в своем становлении и развитии не могла избежать коренных противоречий, свойственных армии общества, основанного на антагонистических противоречиях. Печать этого противоречия лежит на всех сторонах процесса развития вооруженных сил. Но в данный период в русской армии сложилось и в целом одержало верх такое начало, которое обеспечило возможность наиболее успешного в тех исторических условиях решения вопроса о путях развития военного дела.

Острую борьбу школ, течений и подходов, развернувшуюся вокруг вопроса о путях строительства вооруженных сил во второй половине XVIII в., нельзя отрывать от двух важнейших аспектов - национального и социального. Связь их несомненна.

С точки зрения национальной речь шла о борьбе между сторонниками самобытного, российского пути раз-вития вооруженных сил и апологетами западного, прусского пути развития. Последний представлял собой стремление навязать России внутренне чуждые ей способы организации вооруженных сил и ведения войны. Что касается национального подхода, то он опирался на весь военный опыт предшествовавшего развития страны, своими корнями уходил в славное боевое прошлое народа, базировался на стремлении научно понимать особенности положения России в мире. Именно этот путь воплотил в себе правильное понимание существа главных целей в области внешней политики, которое было столь характерно для военной деятельности Петра I и которое получило развитие в деятельности П. А. Румянцева, Г. А. Потемкина, А. В. Суворова.

Но дело не только в этом. Развитие российской военной системы проходило на фоне коренного противоречия между профессиональной и политической сторонами существования армии как социального института. Преодолеть это противоречие в условиях классово антагонистического общества, разумеется, нельзя. Но способ его решения, способ сочетания этих сторон может и мог быть разным. Выражением этого противоречия было, с одной стороны, стремление создать боеспособную армию как орудие внутренней и внешней политики, с другой же - необходимость преодоления для достижения этой цели того факта, что солдатский «материал» армии оставался эксплуатируемым классом, а социальный антагонизм, разделявший общество, разъединял и вооруженные силы.

Указанное противоречие воплощается как различие между профессиональной и политико-идеологической сторонами военной деятельности общества, между профессиональной функцией армии и ее социально-политической природой. Профессиональное начало получает воплощение в системе действий, методов и приемов, обеспечивающих решение задач собственно военного характера. Вторая сторона воплощает в себе совокупность социально-экономических, политических, организационных и даже психологических факторов, т. е. условий, способствующих либо, напротив, препятствующих успешному решению первой задачи.

В силу того что социально-экономические условия развития России того времени оставляли возможности для экономического роста, а господствующие феодальные, отношения еще не исчерпали себя в историческом плане, существовали объективные условия для более или менее успешного соединения двух сторон создания вооруженных сил в единое целое. Профессиональная сторона, т. е. потребность в боеспособных вооруженных силах, властно диктовала наиболее дальновидным военным систему мер, имевших своим результатом создание мощной и победоносной армии. Именно в этом главный побудительный импульс деятельности П. А. Румянцева, Г. А. Потемкина, А. В. Суворова, остававшихся по своим взглядам сторонниками господствующих основ строительства вооруженных сил. Они объективно стояли на прогрессивных позициях. Национальное начало в сочетании с передовыми взглядами в сфере военного дела--таков тот сплав, который обеспечивал движущие силы в развитии русской военной системы в сторону высокого профессионального уровня.

1. Особенности комплектования русской армии

Истоком русской военной системы XVIII в. была военная деятельность Петра Великого; основные положения системы были заложены на рубеже XVII-XVIII вв. Однако во второй половине века в ее развитие были привнесены и некоторые новые черты, сохранившиеся вплоть до буржуазной по своей классовой природе военной реформы 70-х годов XIX в.

В важнейшем вопросе строительства регулярной армии и флота-вопросе комплектования их рядового состава правительство Петра, опираясь на опыт предшествующего развития военной организации России, нашло наиболее эффективное для того времени решение: комплектование посредством рекрутских наборов. Рекрутская повинность, формально распространявшаяся на все податные сословия, фактически ложилась почти исключительно на крепостное крестьянство. Рекрутские наборы проводились без определенной периодичности: во время войны обычно ежегодно, а иногда по два раза в год. Норма набора устанавливалась каждый раз указом правительства2.

В середине столетия почти весь контингент рекрутов набирался в центральных (великорусских) губерниях. С начала последней трети столетия рекрутскими наборами постепенно охватывается население Украины, затем Белоруссии и Новороссийского края (присоединенные после 1 войны 1768-1774 гг. районы)3. Выбор рекрута из числа лиц, подлежавших рекрутской повинности, в первой половине века предоставлялся крестьянской общине; начиная со второй половины возрастает роль помещика в решении этого вопроса4. Солдатская служба для населения великорусских губерний до 1795 г. была пожизненной; с указанного года срок службы был ограничен 25 годами5, что не приносило существенного облегчения. Для населения Украины по мере распространения на него рекрутской повинности был установлен 15-летний срок службы6.

Рекрутская система, установленная в русской армии, вплоть до 90-х годов XVIII в. была передовой по сравнению с системой комплектования западноевропейских армий. Последние комплектовались рядовым и даже командным составом путем вербовки, представлявшей юридически добровольный, а фактически в значительной мере принудительный наем. Эта система зачастую собирала под знамена армии деклассированные элементы общества - бродяг, беглых, преступников, дезертиров из армий других государств и т. д.- и являлась неустойчивым источником пополнения.

Важнейшим преимуществом принятой в России рекрутской системы было то, что она формировала монолитную по своему социальному и национальному составу солдатскую массу с высокими моральными качествами, присущими русскому крестьянину, которого можно было вести в бой под лозунгами защиты Отечества.

Другое существенное преимущество рекрутской системы заключалось в том, что она обеспечивала государству возможность создания крупной армии и относительно доступный путь восполнения убыли личного состава из ее рядов. Штатная численность русской полевой армии (включая артиллерийский и инженерный корпус) и гарнизонных войск незадолго перед началом Семилетней войны составляла 259 тыс. человек; с учетом иррегулярных войск и ландмилиции* в армии было всего 331 тыс. человек7. К 1795 г. штатная численность полевых и гарнизонных войск (включая в полевые гвардию, артиллерийский и инженерный корпус, пехоту гребного флота) возросла до 463 тыс. человек (увеличение в 1,7 раза), а с учетом казачьих регулярных и иррегулярных войск суммарная численность составляла 502 тыс. человек8, т. е. возросла в 1,5 раза. Вплоть до 90-х годов русская армия была самой крупной в Европе (не считая турецкой). Существенным преимуществом рекрутского набора в сочетании с длительным сроком службы была возможность обеспечения высокой профессиональной подготовки солдата, военная служба для которого становилась в прямом смысле слова делом всей жизни.

Наличие такой армии, а также сильного флота позволяло правительству России вести в рассматриваемый период активную внешнюю политику, выдерживать такие длительные тяжелые войны, как Семилетняя 1756- 1763 гг., русско-турецкие 1768-1774 гг. и 1787-1791 гг., одновременно или почти одновременно с которыми шли другие войны меньшего масштаба. Всего за вторую половину XVIII в. Россия 21 год находилась в состоянии войны.

Однако внешнеполитические достижения давались России дорогой ценой. Расходование людских ресурсов было огромным, что видно из табл. 1. Для оценки приведенных данных следует иметь в виду, что население России за весь восемнадцатый век изменялось и возросло с 15,5 млн. человек (1710 г.) до 37,2 млн.9 Мобилизационное напряжение было явно чрезмерным; в результате этого в последние десятилетия XVIII в. обнаружилось расхождение между намеченной штатами и фактической численностью регулярных войск. К 1795 г. некомплект пехоты полевых войск составлял 60 211 человек (24%), кавалерии- 5750 человек 10 (9%), значительным был он и в гарнизонных войсках. В 1796 г. правительство признало нереальность своих расчетов и сократило к 1798 г. штатную численность регулярных войск до 358 тыс. человек ".

Отмеченные крупные положительные стороны рекрутской системы частично обесценивались практикой ее применения. Злоупотребления и бесчеловечное отношение к рекрутам со стороны лиц, ответственных за сбор и доставку их в воинские части, приводили к болезням, смертности и массовым побегам рекрутов до прибытия их к месту назначения. Известное значение для уменьшения этих потерь имело изданное в 1766 г. «Генеральное учреждение о сборе рекрут»п, которое предусматривало ряд мер по упорядочению рекрутских наборов и предотвращению злоупотреблений при их проведении. Однако, как и некоторые другие правительственные установления подобного характера, «Генеральное учреждение» в полном объеме реализовано не было. Об изнурении и гибели рекрутов на пути к армии доносил Румянцев в 1774 г.", об этом же и о злоупотреблениях начальников рекрутских команд докладывает императрице Потемкин в 1788 г.м Правительство не принимало мер для пресечения антигосударственных действий ответственных за проведение наборов чиновников и офицеров, хотя знало о них и видело вред, приносимый ими.

Офицерский состав русской армии комплектовался в основном из дворян - подданных Российской империи. Нормальным порядком производства в офицеры являлось производство кз унтер-офицеров армейских или гвардейских полков путем баллотировки в офицерском собрании данного полка. Правила производства в офицеры не закрывали доступ в офицерский корпус представителям других сословий и даже бывшим крепостным, вступившим в ряды армии в качестве рекрутов. Но практически такой доступ был крайне ограничен требованиями к стажу для лиц недворянского происхождения (не менее 12 лет службы унтер-офицером)", а особенно требованиями к происхождению, которые были основными при баллотировке |6. Гвардия являлась крупным источником пополнения офицерского корпуса, полностью отвечавшего требованиям к происхождению. Гвардейские полки того времени фактически представляли собой дворянские военные школы. Унтер-офицерский состав их был сплошь дворянским. Среди рядовых дворяне составляли также значительный процент. Унтер-офицеры гвардии выпускались в армейские полки с повышением через чин или даже иногда через два чина. Указанным путем заполнялось, по данным Д. Ф. Масловского, около 7з офицерских вакансий в армейских полках ". Это существенно увеличивало насыщение офицерского корпуса дворянами.

Однако вопреки мнению, встречающемуся в современной отечественной военно-исторической литературе, все же некоторая часть офицерского корпуса вплоть до 1798 г. состояла из лиц недворянского происхождения. В известной своей записке «Мысль» П. А. Румянцев, касаясь вопроса о праве офицеров на отставку, совершенно определенно пишет о лицах, «получивших чины обер- и унтер-офицерские из рекрут», что «сии подлежат общему об отставке простолюдимов определению»18. Очевидно, Румянцев не стал бы упоминать о «простолюдимах», имеющих обер-офицерские чины, если бы процент их был очень мал. В 1798 г. Павел I уволил из армии всех офицеров недворянского происхождения и категорически запретил шефам полков представлять к производству в офицеры унтер-офицеров не из дворян19. Только после этого офицерский корпус сделался чисто дворянским.

Известную роль в подготовке офицеров играли военно-учебные заведения, из которых прежде всего нужно назвать Шляхетский кадетский корпус (впоследствии- Сухопутный кадетский корпус), созданный в 1731 г. и реорганизованный в 1766 г. Корпус имел задачей подготовку дворянских детей не только к военной, но и к гражданской службе. Программы и характер обучения в корпусе, особенно после реорганизации 1766 г., носили в целом прогрессивный характер. Выпуск широкообразованных и воспитанных в умеренно просветительском духе офицеров был положительным явлением. Однако число выпускавшихся корпусом офицеров было невелико: по данным Л. Г. Бескровного, с открытия корпуса до 1800 г.- 2020 человек20 (т. е. в среднем 29 человек в год). Следующим по своему значению военно-учебным заведением был Артиллерийский и инженерный шляхетский кадетский корпус, организованный в 1762 г. на базе соединенных в 1758 г. Артиллерийской и Инженерной школ21. Направленность обучения в этом корпусе носила практический характер; корпус выпускал хорошо подготовленных специалистов, из которых некоторые становились в дальнейшем общевойсковыми начальниками. С 1762 по 1801 г. корпусом было выпущено 1600 человек22. Другие военно-учебные заведения (Шкловское благородное училище, Греческий кадетский корпус и др.) имели второстепенное значение.

Сложной проблемой русской армии было массовое проникновение в офицерский корпус иностранцев, начавшееся с 30-х годов XVIII в., когда Бирон и Миних открыли им широкий доступ в ряды русской армии. В последующие два десятилетия приток их был в некоторой мере ограничен, но манифест Петра III от 18 февраля 1762 г. о вольности дворянства (подтвержденный в 1785 г. Екатериной II), освободивший дворянство от обязательной военной службы, создал условия для нового наплыва иностранцев. Уклонение некоторой части русского дворянства от военной службы на основе пожалованного им права открыло офицерские вакансии для чужеземцев. Эти люди в подавляющем большинстве не могли и не хотели понять коренных особенностей русской армии, переносили в русскую армию методы воспитания и обучения, характерные для наемных западноевропейских войск, а многие из них были просто авантюристами, заинтересованными только в легком и быстром продвижении по службе. Едкий отзыв П. А. Румянцева об иностранных офицерах-карьеристах, который встречаем в упомянутой его записке «Мысль»-3, ярко характеризует этот отрицательный момент военной системы России того времени. В процессе борьбы за утверждение специфического, национально; о подхода к строительству вооруженных сил определенной своей стороной его как раз и стало противодействие чуждому национальным традициям элементу. Влияние этих сил к концу века оказалось ослабленным, хотя полностью устранить его не удалось. Но следует сказать, что сущности русской военной системы эта мера никогда не выражала и ее не определяла.

Унтер-офицеры производились из рядовых армейских полков; право производства было предоставлено командирам полков24. Продвижение дворян из рядовых в унтер-офицеры было очень быстрым. Рядовые из других сословий, особенно из крепостных, должны были прослужить многие годы и десятки лет, прежде чем получить какие-либо шансы на производство в унтер-офицеры.

2. Организация русской армии во второй половине XVIII в.

Организация и состав армии тесно связаны с вооружением, тактикой и стратегией, со взглядами на военное искусство и уровнем развития военной мысли в данной армии в данный период. В русской армии в рассматриваемый период каких-либо коренных организационных перестроек не происходило. Однако в отдельных звеньях организационной структуры сдвиги имели место и, постепенно наращиваясь, приводили в конечном итоге к существенным изменениям.

К началу 50-х годов XVIII в. русская армия подошла, сохраняя основные черты устройства, сложившиеся в первой четверти столетия. К концу века наряду с количественным ростом армии в ее составе появились новые виды пехоты и кавалерии, значительно была преобразована организация артиллерии, исчезли некоторые виды поселенных войск, изменилось соотношение между родами войск. Рассматривая ход процесса, можно выделить следующие периоды.

Первый период охватывает время от начала работы Воинской комиссии 1754-1755 гг. до окончания Семилетней войны. Этот период ознаменован рядом организационных преобразований, из которых особенно существенные относились к устройству артиллерии.

Второй период - от начала работы Воинской комиссии 1762-1764 гг. до окончания русско-турецкой войны 1768-1774 гг. В эти годы началось развитие егерской пехоты, что послужило базой для возникновения некоторых новых явлений в тактике.

Третий период - от конца русско-турецкой войны 1768-1774 гг. до вступления на престол Павла I. В этот период развернулась работа по совершенствованию организации русской армии, руководил которой вначале П. А. Румянцев, а затем Г. А. Потемкин. Деятельность последнего была весьма успешной. Ряд проведенных ими преобразований носил прогрессивный характер.

Четвертый период-конец 1796-1801 г.- период павловских преобразований-являлся попыткой прервать самостоятельный российский путь развития военного дела и насадить в русской армии чуждые ей формы и методы. Лишь в одной области-в организации артиллерии- произведенные изменения имели положительное значение.

Основной боевой силой русской армии, предметом внимания и забот правительства с начала XVIII в. являлись полевые войска регулярной армии, состоявшие из пехоты, кавалерии, артиллерийского и инженерного корпусов. К полевым войскам причислялась и гвардия, хотя по характеру использования ее полки, как это уже отмечалось, были специфическими частями. В походах на протяжении всего рассматриваемого полустолетия гвардия не принимала участия. С некоторой степенью условности к полевым войскам можно причислить полевые батальоны (первоначально-полевые команды, или когорты), которые несли пограничную службу на юго-восточных и восточных окраинах империи, но могли включаться и в состав полевых войск. Другой значительной частью сухопутных сил России являлись гарнизонные войска.

Состав и численность регулярных войск русской армии во второй половине XVIII в. показаны в табл. 2 (см. с. 52).

Анализ относящихся к пехоте данных, приведенных в таблице, позволяет ясно проследить на протяжении первого, второго и третьего из выделенных выше периодов две основные линии-развитие гренадерской и егерской пехоты за счет снижения почти в 2 раза относительной численности пехоты основного-мушкетерского типа.

В чем же смысл первого из этих явлений? Гренадерские полки, существовавшие в первые десятилетия XVIII в. и расформированные в 1731 г., были восстановлены в 1756 г.25, после чего начинается быстрый рост этого вида пехоты, продолжающийся до 1796 г.

После того как ручная граната - оружие, от которого гренадеры получили наименование,- к середине века -готически утратила боевое значение (в связи с увеличе--ием эффективности огня ручного огнестрельного ору-::ч), а затем, в 1763 г., была снята с вооружения26, они гедставляли собой по существу отборную пехоту, подготовленную к штыковому бою. Положительная оценка тогдашнего разделения пехоты на два типа (не считая гтерей), встречающаяся в отдельных отечественных военно-исторических трудах, вызывает некоторое сомнение. В;- словиях русской армии необходимости выделять специальную ударную пехоту не было, а между тем такое выделение влекло снижение боевых качеств остальной -гхоты и создавало предпосылки для отказа от использования этой части пехоты в штыковых атаках. При общем вязком моральном уровне западноевропейских наемных армий того времени и значительной пестроте их состава выделение гренадеров имело смысл, но в русской армии оно было, как представляется, не вполне обоснованным заимствованием. Преодоление однобокой увлеченности огнем в тактике пехоты и широкое внедрение ударных действий для пехоты в целом, что было характерно для тактических взглядов Суворова, логически приводило к выводу о ненужности специальных ударных пехотных частей. При рассмотрении данного вопроса в ходе анализа деятельности Суворова (что сделано ниже) видим, что у него различия в боевом использовании гренадерских и мушкетерских частей стираются. Суздальский, Апшерон-ский, Смоленский полки, покрывшие себя славой в сражениях под командованием Суворова, были обычными пехотными полками.

Несомненно прогрессивным, имевшим значительные последствия явлением было зарождение и развитие в русской армии егерской пехоты-легкой пехоты, способной к ведению боя в рассыпном строю. В русских войсках егеря появились в 1761 г., в период осады прусской крепости Кольберг. Командуя войсками, осаждавшими Кольберг, П. А. Румянцев сформировал из охотников добровольно вызвавшихся) два легкопехотных батальона. Боевое применение их было удачным, и, хотя после войны батальоны не сохранились, опыт их действия был учтен в дальнейшем. В 1764 г. в одной из дивизий русской армии была сформирована небольшая егерская команда, в 1765 г. егерские команды были учреждены в полках четырех дивизий, в 1769 г.- во всех пехотных полках. В 1777 г. егерские команды были выделены из пехотных полков и сведены в отдельные батальоны (это применялось в войсках П. А. Румянцева еще раньше - в ходе войны 1768-1774 гг.), а затем батальоны сведены в четырехбатальонные корпуса28. Рядовые егерских частей были вооружены ружьями улучшенного качества, унтер-офицеры- нарезными ружьями. Боевая подготовка егерей специализирована в соответствии с их назначением. Это были качественные сдвиги в организации пехоты применительно к новым условиям.

При Павле I первая из указанных тенденций была заторможена: относительная численность гренадерских частей была снижена (как это видно из табл. 2). Однако следует иметь в виду, что во время войны из полков, выступавших в поход, выделялись гренадерские роты и сводились в отдельные батальоны. Таким образом, в условиях войны относительная численность гренадерских частей мало отличалась от той, которая имелась в предыдущий период. Шагом назад было решение вопроса о егерях; егерские корпуса были расформированы (егерские батальоны обращены в полки неполного состава) ; относительная численность егерской пехоты была сокращена приблизительно в 1,5 раза (см. табл. 2). Это мероприятие полностью отвечало общему, консервативному духу павловских преобразований.

Развитие русской регулярной конницы во второй половине XVIII в. было весьма сложным процессом. На протяжении этого полустолетия в руководящих кругах русской армии неоднократно менялись взгляды на роль кавалерии и принимались различные решения по вопросу ее организации.

В конце XVII - начале XVIII в. при создании русской регулярной армии был принят единый - драгунский тип для всей кавалерии. Основное свойство драгунской кавалерии- способность вести бой и в конном и в пешем строю. В соответствии с этим драгун вооружался кроме палаша и пистолетов ружьем со штыком. Выбор данного пути развития кавалерии был обусловлен главным образом характером театра военных действий Северной войны: с одной стороны, очень большие пространства его и стремление к широкому оперативно-стратегическому маневру на нем; с другой стороны, лесистый характер местности, который затруднял в ряде случаев тактические действия кавалерии в конном строю. Классическим образцом использования драгунской кавалерии является маневр корволанта (драгуны и пехота, посаженная на коней и подводы) Петра I против корпуса Левенгаупта в сентябре 1708 г. и бой при Лесной 28 сентября, который драгуны вели в пешем строю.

Условия последующих войн России во второй четверти и середине XVIII в. во многом отличались от условий Северной войны. Одно это обстоятельство служило причиной пересмотра решения о полной унификации регулярной конницы. Обучение драгун действиям в пешем строю, которому уделялось большое внимание, шло за счет времени для обучения конному строю. Это не могло не отражаться на подготовке их для действий в конном строю. Вполне понятным образом возник вопрос о введении тяжелой кавалерии, предназначенной исключительно для атак холодным оружием на поле боя. В начале 30-х годов были сформированы первые кирасирские полки; к 1756 г. их было шесть, однако большая часть армейской кавалерии (24 полка) продолжала оставаться кавалерией драгунского типа30.

Воинская комиссия 1762 г. пошла на решительное изменение общего характера регулярной кавалерии: 19 драгунских и конно-гренадерских полков были превращены в карабинерные. Карабинеры предназначались для действий только в конном строю; ружье со штыком было заменено карабином. Оставшиеся в штатах полевых войск несколько драгунских полков фактически, по-видимому, несли службу на положении гарнизонных войск31. Решение Воинской комиссии подверглось острой критике в ряде трудов отечественных военных историков32. Полностью согласиться с этой критикой нельзя: недостаточная численность тактической конницы в сражениях Семилетней войны ощущалась. Ошибочным было почти полное устранение драгун из состава полевых войск: разумеется, стратегическая конница значительной численности была необходима (впрочем, возможно, что ведущую роль в этой области Воинская комиссия отводила гусарам, численность которых предполагалось в перспективе увеличить). Правильное решение заключалось в подборе оптимального соотношения между типами конницы33.

После окончания русско-турецкой войны 1768- 1774 гг.-третий из выделенных выше периодов - Румянцев, а затем и Потемкин (возможно, под давлением Румянцева) провели мероприятия по облегчению вооружения и снаряжения кирасиров и карабинеров, усовершенствованию конского состава, что сделало эту конницу высокобоеспособной.

В этот же период Потемкин (фактически возглавивший Военную коллегию) взял курс на восстановление и широкое развитие стратегической конницы. При этом Потемкин исходил главным образом из условий предполагавшейся войны с Пруссией, а руководящей идеей его было использование стратегической конницы для воздействия на сообщения противника34. В соответствии с этим Потемкин обратил внимание на необходимость создания легкой конницы и конно-егерских полков. Это не был тип кавалерии, близкий к драгунскому: легкая конница и конно-егеря, вооруженные карабинами (конно-егеря - отчасти нарезными карабинами) без штыков, предназначались для маневра и боя в конном строю. Реорганизованная Потемкиным русская кавалерия хорошо показала себя во время похода Суворова в Польшу в 1794 г. Однако полной проверки на практике указанная идея Потемкина не получила, поскольку ожидавшаяся война с Пруссией не состоялась.

Павловские преобразования носили диаметрально противоположный характер: легкая кавалерия (кроме гусар) была упразднена, наиболее тяжелый тип кавалерии - кирасирский стал основным35. Такая «радикальность» находилась в полном разрыве с развитием военного дела, что ухудшило качество русской кавалерии.

К началу 50-х годов XVIII в. в русской артиллерии сохранялась организация, установившаяся в первой четверти столетия. Артиллерия полевой армии подразделялась на полковую, полевую и осадную. Полковая артиллерия до 1756 г. практически находилась в составе пехотных и драгунских полков, а с указанного года была окончательно ^ введена в штаты полков36. Для обслуживания полевой и осадной артиллерии существовал один артиллерийский полк. Характерной чертой этой организации являлось то, что в мирное время материальная часть артиллерии, личный состав и средства тяги (фурштат) были отделены от личного состава полка. Однако в отличие от армий Западной Европы, где ездовые подряжались со своими лошадьми из обывателей, в русской армии уже при Петре I фурштат был «милитаризован»: личный состав включен в штат военнослужащих, лошади были казенными. В ходе боевых действий полевая артиллерия сводилась в бригады и батареи различного состава, не отвечавшие строевым подразделениям артиллерийского полка. Такое положение в рассматриваемое время уже не соответствовало требованиям боевой практики.

Энергичная деятельность большого коллектива русских артиллеристов, объединенных генерал-фельдцейхмейстером П. И. Шуваловым, развернувшаяся в период подготовки к Семилетней войне и в ходе ее, привела и в вопросе выработки новых организационных форм, и в области артиллерийской техники (последние вопросы рассмотрены в гл. IV) к значительным сдвигам, создававшим перспективу дальнейшего широкого прогрессивного развития. Деятельность Шувалова и его сотрудников была проявлением растущего влияния кругов, ратовавших за развитие вооруженных сил на национальной основе. Наиболее ценными организационными начинаниями были учреждение постоянной штатной артиллерии сформированного по инициативе Шувалова Обсервационного корпуса и создание во время кампании 1760 г. артиллерийских бригад с одинаковым постоянным составом. К сожалению, эти мероприятия после смерти Шувалова не были поддержаны его преемниками и имели, таким образом, лишь временный характер. Другим моментом преобразований периода Семилетней войны явилось значительное увеличение штатов полевой артиллерии: вместо одного артиллерийского полка было сформировано пять полков различных назначений (бомбардирский, два канонирских, два фузилерных)37. Данная структура была сохранена до середины 90-х годов. При этом с 1763 г. вернулись к окончательно устаревшим формам дошувалов-ской организации - отделению материальной части и фурштата от личного состава.

Постепенное появление в русской артиллерии строевых единиц с фиксированным числом орудий и включенными в состав единицы средствами тяги начинается со времени русско-турецкой войны 1787-1791гг. и русско-шведской войны 1788-1790 гг. Решающий шаг был сделан в этом направлении в 1794 г., когда сформировали пять конно-артиллерийских рот 14-орудийного состава38. Наконец в 1798 г. ликвидировали старую организацию артиллерии. Были сформированы гвардейский артиллерийский батальон, 10 пеших, один конный и три осадных артиллерийских батальона, батальоны пятиротного состава (в осадной артиллерии - десятиротного), по 12 орудий в роте. Однако и после реформы 1798 г. сохранялся один элемент старой организации: наряду с полевой оставалась полковая артиллерия. Она была упразднена только в марте 1800 г.

Реорганизация русской артиллерии обеспечила ее состояние не только на уровне лучших образцов того времени; в ряде аспектов она обусловила ее преобладание над артиллерией других армий. Вообще надо сказать, для вооруженных сил России в прошлом было характерно внимание к этому роду войск. Велика здесь роль Петра I, существенно усилившего осадную артиллерию и создавшего первую в Европе полковую артиллерию на конной тяге.

В рассматриваемый период подъем артиллерии тесно связан с активной деятельностью уже упоминавшегося П. И. Шувалова, который много сделал не только для полезной перестройки организационных основ артиллерии, но и для существенного обновления материальной части, для переоснащения артиллерии совершенными образцами.

П. И. Шувалов много сделал и в иных сторонах совершенствования артиллерии.

Значительную часть, доходившую до одной трети регулярных войск, составляли гарнизонные войска (гарнизоны крепостей, губернские роты и команды, инвалидные команды). Отчасти это было обусловлено необходимостью иметь силы внутри страны для подавления народных восстаний. Впрочем, нужно иметь в виду, что наряду с гарнизонными войсками для этой цели использовались и части полевой армии. В значительной мере большая численность гарнизонных войск являлась следствием условий пожизненной военной службы: инвалидов и вообще ставших не пригодными к службе солдат было очень много, и гарнизонные войска представляли резервуар, куда они стекались. О фактическом состоянии гарнизонных войск можно судить по высказыванию П. А. Румянцева в его докладной записке «Мысль», где он рекомендует «не отягощаться содержанием в крепостях и иных городах многих тысяч вооруженных инвалидов» 40.

Кроме регулярных войск имелись довольно значительные силы иррегулярных: казачьи войска, национальные ополчения (татарские, башкирские и т. д.), поселенные гусарские полки. Из указанных формирований важное значение имели казачьи войска. Большая часть их использовалась для обороны границ и внутренней службы, однако некоторое число казачьих полков во время войны выступало в поход в составе полевой армии. До 70-х годов численность участвовавших в походах казачьих полков была невелика (по Д. Ф. Масловскому, не превышала 4-5 тыс. «доброконных» казаков)41. Использовались они только для решения задач боевого обеспечения и мелких набегов на сообщения противника; серьезного значения как боевой силе им не придавали42.

В третий период, начинавшийся с середины 70-х годов, на казачьи войска обращается значительное внимание, боеспособность их была повышена и численность казаков, пригодных к действиям совместно с полевой армией, доведена до 10 тыс.43 В дальнейшем (и в последние годы XVIII в.) процесс повышения боевых качеств и численности казачьей конницы продолжался. Сражения и походы Суворова дают прекрасные примеры разнообразного применения казачьих войск как в целях боевого обеспечения, так и на поле боя.

В регулярной пехоте и кавалерии основной тактической и вместе с тем административно-хозяйственной единицей являлся полк. После 1762 г. пехотный полк обычно делился на два батальона44 (некоторые гренадерские полки имели четырехбатальонный состав), представлявшие только тактические подразделения. В административно-хозяйственном отношении пехотный полк делился на роты (двухбатальонный мушкетерский полк - на 10 мушкетерских и 2 гренадерские роты; из мушкетерских рот две являлись запасными). Кавалерийский полк делился на эскадроны (до 80-х годов в полку было 5 или 6 эскадронов; в ходе потемкинских преобразований драгунские, конно-гренадерские и конно-егерские полки получили 10-эскадронный состав), являвшиеся тактическими единицами; эскадрон делился на две роты45.

Высшие тактические соединения из двух или трех родов войск в рассматриваемый период находились в фазе первоначального и сравнительно медленного развития. Это явление было общим для европейских армий, обусловленным господством линейной тактики (сплошной боевой порядок). Относительно устойчивым соединением были пехотная или кавалерийская бригада из двух полков. Дивизии и корпуса (различие между этими названиями еще не установилось) создавались во время войны, как правило, только на период кампании; определенного состава они не имели. По решению Воинской комиссии 1762- 1763 гг. в мирное время войска дислоцировались, образуя в районах расквартирования дивизии из трех родов оружия46, однако дивизионная система мирного времени совсем не совпадала с делением полевой армии на дивизии или корпуса военного времени. Только в период русско-турецкой войны 1787-1791 гг. относительно последовательно проводится система разделения войск на корпуса, а корпусов - на дивизии и отряды47.

Зато в вопросе организации крупных войсковых объединений- армий - Россия ушла далеко вперед по сравнению с Западной Европой. Еще в самом начале русско-турецкой войны 1768-1774 гг. на одном театре военных действий были созданы две армии (кроме отдельных корпусов). В Западной Европе армии на одном театре военных действий появляются только в войсках Французской буржуазной республики (начиная с 1793 г.).

Высшим центральным органом управления армии являлась Военная коллегия. Во время войны управление войсками действующей армии осуществлялось через главнокомандующего или командующих армиями из столицы Конференцией при высочайшем дворе во время Семилетней войны, Петербургским военным советом во время русско-турецкой войны 1768-1774 гг. В период русско-турецкой войны 1787-1791 гг. главнокомандующий Потемкин был фактически самостоятелен48, что отразило усиление военного руководства.

Западной Европы. Так формировалась еще одна объективная предпосылка высокого уровня военного искусства, характерного для русской армии во второй половине XVIII в.

Комплектование армии, равно как и ее организацию, состав и систему управления необходимо отнести к числу факторов, во многом предопределяющих боеспособность вооруженных сил. Укажем на наиболее важные моменты в этой связи.

В данных исторических условиях рекрутский набор оказался наиболее эффективной формой решения главной проблемы строительства вооруженных сил той эпохи- обеспечения постоянного источника пополнения армии. В сопоставлении с другими «военными» державами Европы только России удалось решить эту проблему наиболее полным образом: вплоть до перехода ко всеобщей воинской повинности, знаменовавшей собой буржуазную эпоху в строительстве вооруженных сил, система рекрутского набора объективно соответствовала задачам и потребностям поддержания численности армии на необходимом уровне и в боеспособном состоянии. Именно поэтому на протяжении всего столетия эта система практически не менялась.

Вполне на уровне своего времени была и организация русской армии. Как мы стремились показать, становление наиболее целесообразной организации армии России развертывалось в весьма сложных условиях. Два различных подхода, сталкиваясь друг с другом, наложили отпечаток на этот процесс. Первый, ведущий свое начало от Петра I, выражал собой стремление организовать регулярную армию с учетом передовых взглядов и тенденций в развитии европейских армий. Однако практическая реализация задачи, по мнению сторонников этого направления, требовала учета особенностей России.

Иной, противоположный путь в строительстве вооруженных сил олицетворяли сторонники некритического перенесения на русскую почву шаблонов и образцов, господствовавших в Пруссии и наиболее яркое выражение получивших в деятельности Фридриха II. Во второй половине XVIII в. в деле строительства вооруженных сил явное преобладание получила национальная точка зрения, хотя военные «контрреформы» Павла I и были попыткой возвращения к отвергнутым всей боевой практикой армии идеям пруссаков.

В целом на протяжении рассматриваемого периода организация русской армии совершенствовалась. Важнейшим стимулом этого была боевая практика войск. В ряде аспектов организации армии Россия явно опережала армии

3. Некоторые вопросы обучения и воспитания войск

Действия армии на полях сражений - всегда результат многих составляющих. Среди них не последнее место принадлежит обучению и воспитанию войск. Вряд ли можно поставить под сомнение зависимость: чем целенаправленнее, разветвленнее и законченнее система боевой подготовки, чем больше внимания в вооруженных силах уделяется этим вопросам, тем больше оснований рассчитывать на победу и славу.

Но связь здесь и прямая, и обратная--способность руководства армии к критическому усвоению уроков прошедших кампаний едва ли не главный показатель его зрелости. Вот почему историю военного искусства нельзя отделить от анализа системы обучения и воспитания войск. Невозможно исключить эту проблему и из нашего рассмотрения, ибо особенности этой системы в вооруженных силах России во многом предопределили их блестящие победы во второй половине XVIII в.

Мы уже знаем, что объективные социально-экономические и политические условия России второй половины XVIII столетия, а также некоторые особенности комплектования и организации русской армии, образно говоря, заключали в себе потенциальную возможность высокого уровня развития военного искусства. Но только возможность. Превращение ее в действительность, в практику успешных боевых действий во многом определялось как раз тем, что мы сегодня назвали бы «субъективным фактором», т. е. совокупностью идей, средств и методов обучения войск и их воспитания в соответствии с задачами, которые армии предстоит решать в боевых условиях.

Разумеется, к началу рассматриваемого периода в России уже был накоплен немалый опыт правильного уставного регламентирования деятельности войск и военно-педагогической практики. Подъем русского военного искусства, имевший место во второй половине XVIII в., в этом отношении базировался на богатых традициях прошлого. Речь идет о том качественном повороте, который внес в развитие вооруженных сил Петр I. Однако по меньшей мере два обстоятельства заставляют ставить вопрос о том, что во второй половине XVIII столетия в России сложилась фактически новая школа обучения и воспитания войск. Во-первых, в 30-х (отчасти и в 40-х) годах многое из того позитивного, что успешно внедрял в организацию и деятельность вооруженных сил Петр I, было утрачено и порой просто вытравлено. Во-вторых, совершенствование системы обучения и воспитания войск, теснейшим образом связанное с деятельностью П. А. Румянцева, Г. А. Потемкина и А. В. Суворова, отнюдь не свелось к простому восстановлению принципов и взглядов, приемов и правил, характерных для петровской эпохи. Творчески развивая петровское наследие применительно к новой исторической обстановке, выдающиеся русские полководцы в такой мере обогатили теорию и практику обучения войск и особенно систему воспитания солдата, что есть все основания говорить о самобытной, специфически российской школе военного воспитания и обучения. Без суворовской системы воспитания войск не могло быть Измаила, Итальянского и Швейцарского походов. В свою очередь без этих славных дел не было бы Бородина и бегства Наполеона из России.

В наших целях достаточно рассмотреть суворовскую систему воспитания и обучения войск, не останавливаясь на деятельности его предшественников и современников. С появлением военно-педагогической системы Суворова, представлявшей собой уникальное явление в развитии военного дела в России, национальное начало в теории и практике воспитания и обучения войск качественно укрепилось; именно оно стало определять собой существо новой школы в данной области, ставшей одной из важнейших предпосылок высокого уровня развития русского военного искусства. В общем потоке развития дела боевой подготовки войск вклад Суворова явился вершиной того, что дала русская военная мысль в данной области.

Свою систему воспитания и обучения войск Суворов выработал не сразу. Его работа в данном направлении началась в период командования Суздальским полком (1763-1768 гг.), а закончилась в месяцы последнего похода-в 1799 г. Она нашла отражение во многих суворовских документах-приказах, наставлениях, инструкциях, в том числе его основном труде - «Науке побеждать».

Представляется, что важнейшей предпосылкой высокой эффективности суворовской системы подготовки войск являлась глубокая приверженность великого полководца идее национальной принадлежности. Суворов рассматривал свою военную деятельность как подлинно общественный долг, как служение отечеству: «Мы его (отечества.- Авт.) члены, должны ему себя жертвовать, устраивать к тому наши способности...»49 Именно в этом духе развертывался и процесс подготовки войск. Убежденность в глубокой правоте своей воинской линии Суворов стремился донести до солдата. Эта установка стала своего рода осью всей военно-педагогической деятельности Суворова.

Система воспитания и обучения войск, как и все в целом военное искусство Суворова, была построена на правильном понимании особенностей русской армии рассматриваемого периода как армии национальной, на знании свойств русского солдата того времени. Суворов более ясно, чем кто-либо в его время, понимал, какие высокие боевые качества можно выработать у русского солдата и у русских войск, развивая посредством соответствующих методов воспитания и обучения природные свойства и способности русского человека того времени. Суворов понял, что единственно правильным путем к выработке необходимых, требовавшихся его тактикой и стратегией, боевых качеств является путь, указанный Петром,- путь сознательной дисциплины, сознательного отношения к воинскому долгу и обязанностям.

В этом отношении особое значение имеет вторая часть «Науки побеждать». По существу это яркий и сильный призыв, обращенный к солдату, к сознательному отношению его к своему воинскому долгу. Солдату Суворов рассказывает вполне доступным ему языком об основных принципах военного искусства (глазомер, быстрота, натиск), о видах боевых порядков и маневров, о штурмовых действиях, о порядке организации марша и т. д., т. е. о вопросах, относящихся к кругу обязанностей военачальника, командующего крупными соединениями войск. Сами по себе указания Суворова представляют исключительную ценность, но прежде всего ценность «Словесного поучения» заключается в том, что Суворов обращается к солдату как к равному, побуждая его размышлять, а не просто исполнять уставы. Такая постановка вопроса была смелой не только для времени Суворова, но даже и для значительно более позднего. В русской армии вплоть до Великой Октябрьской социалистической революции не было создано руководства, аналогичного в этом отношении «Науке побеждать». Свыше ста лет «Наука побеждать» оставалась непревзойденной в смысле своего демократизма.

Добавим к этому, что язык «Словесного поучения» - афористический, порывистый, сложенный короткими, броскими фразами, в то же время народный, пересыпанный пословицами и поговорками,- должен был полностью доходить до солдата и оказывать на него сильное эмоциональное воздействие.

Лучшим показателем непреходящего значения «Науки побеждать» является тот факт, что в один из первых документов военно-воспитательного характера зарождающейся Красной Армии - первую служебную «Книжку красноармейца», утвержденную в 1918 г. В. И. Лениным, был включен ряд основных положений «Науки побеждать», дополненный высказываниями Суворова из некоторых других его документов. Эти положения, подвергшиеся частичному редактированию, помещены в заключительном разделе «Книжки красноармейца»50. Из «Науки побеждать» приведены следующие афоризмы и положения: «1. Солдату надлежит быть здоровому, храброму, твердому и правдивому»; «4. Стреляй редко, да метко»; «7. Три военных искусства: первое - глазомер, второе - быстрота, третье-натиск»; «8. Ученье - свет, неученье - тьма; дело мастера боится»; «9. Послушание, обучение, дисциплина, чистота, здоровье, опрятность, бодрость, смелость, храбрость - победа». Положение «6. Граждан Республики не обижай. Солдат не разбойник» - соответствует суворовскому: «Обывателя не обижай... Солдат не разбойник». Пункт «10. Негоден тот солдат, кто отвечает: «не могу знать», проклятое «не могу знать»; от «немогузнайки» много-много беды - передает несколько иначе выраженную мысль Суворова51. Изречения: «3. Тяжело в учении-легко в походе; легко в учении - тяжело в походе» и «2. Всякий воин должен понимать свой маневр» - извлечены из приказов Суворова 1794 г. и 1799 г., а «5. Где пройдет олень - там пройдет солдат» - из черновых набросков Суворова к плану войны с Турцией 1793 г.52

Характерной чертой военно-воспитательной системы Суворова является обращение его к чувству национальной гордости русских солдат, развитие в них патриотизма. После победы при Крупчице 6 (17) сентября 1794 г. Суворов благодарит войска в следующих выражениях: «Вы богатыри! Вы витязи! Вы русские! Какую топь перелетели! Какие крепкие батареи вы взяли!»53 «Атака будет ночью с храбростью и фуриею российских солдат»,- пишет он в приказе на атаку Туртукая 10 (21) мая 1773 г.54- «У неприятеля те же руки, да русского штыка не знает»55,-сказано в «Науке побеждать». С таким же призывом обращался Суворов и к своим генералам. Когда в наиболее критический момент своего боевого пути, окруженный с войсками в Мутенской долине, он собрал своих помощников и соратников на военный совет, самым сильным словом в его обращенной к ним речи было напоминание: «Мы русские!»56 Присущ воспитательной системе Суворова и мотив воинской чести. Например, в «Науке побеждать» сказано: «Кто остался жив, тому честь и слава!»57

Путь к взаимопониманию с русским солдатом шел не только через устные или письменные обращения, призывы и поучения. Суворов изучил солдатский быт и во многом перенял солдатские привычки. О доходчивости для солдат его языка сказано выше. Кроме того, Суворов всем своим обликом, манерами, образом жизни подчеркивал свою близость к солдатской массе. Находясь на высших командных должностях, Суворов знал многих старых солдат по именам и фамилиям, разговаривал с ними, иногда собственноручно награждал подарками58. Спартанский образ жизни Суворова воздействовал не только на рядовых, но и на офицеров, вынуждал их в той или иной мере следовать ему. Солдатский демократизм Суворова отграничивал его от многих военачальников русской армии, замкнувшихся в своей кастовой отчужденности от солдатской массы.

Наконец, нужно подчеркнуть постоянную, искреннюю заботу Суворова о солдатах. С полным правом Суворов писал: «Кого бы я на себя не подвиг, мне солдат дороже себя»59. Особенно много внимания уделял Суворов здоровью солдат, гигиеническим и лечебным мероприятиям. Им посвящен специальный пункт, занимающий значительное место в «Науке побеждать»"°. Примером трудов Суворова по улучшению военно-санитарного дела в его войсках может служить его деятельность на Юге в 1793 г.6|

В результате всего изложенного, к чему нужно прибавить ореол непрерывной цепи побед, влияние Суворова на солдат было безграничным. Наиболее убедительное представление об этом влиянии дают дошедшие до нас воспоминания суворовских солдат - Я. М. Старкова и И. О. Попадичева. Эти воспоминания - ценнейший источник наших знаний о Суворове как о воспитателе войск. Ограничимся двумя отрывками из них.

Вот слова Старкова: «Многие из воинов еще не видели его. «Авось бог даст увидим родного нашего батюшку!»- так надеялись воины, безгранично любившие своего полководца.- «Явись к нам отец и веди куда хочешь, куда велено. И все мы до последней капли крови твои; не на живот, а на смерть!» - Таково было желание, таковы были мысли русских! И это святая истина. О, как мы любили его! Да и было за что обожать нам единственного в целом мире вождя»63.

Быть может, еще более характерны и значительны слова Попадичева: «... он (Суворов) отец наш был, он все наше положение знал; жил между нами, о нем у нас каждый день только и речи было, он у нас с языка не сходил; он отец наш был. О, Суворов был солдатский генерал! Первое - кроток, второе - в приступах резонен; он никогда не проигрывал; как скажет, так по его и станется. Да он не только был солдатский отец, но и России всей отец»64.

Это последнее бесхитростное свидетельство простого солдата раскрывает корни поразительного влияния старого полководца на солдатскую массу: «Он все наше положение знал; жил между нами».

Не подлежит сомнению, что цели, выдвигавшиеся Суворовым в области воспитания войск, не были лишь сформулированы, они реализовывались. Принцип инициативы был на деле внедрен в войска; это было проверено на полях сражений, например во время Швейцарского похода 1799 г., когда в ряде случаев условия местности требовали действовать самыми мелкими группами, в составе которых зачастую не могло быть даже капрала. У Суворова каждый воин действительно «понимал свой маневр». Подтверждением может служить следующее место из воспоминаний того же Попадичева. Рассказывая о Швейцарском походе, суворовский ветеран на вопрос, знали ли они, солдаты, что идут на помощь Римскому-Корсакову, отвечал: «Помилуйте-да об этом только и речи было, это всем было известно». И далее: «Как узнали, что Корсаков разбит, вот тут-то тоска взяла нас: ах, жаль стало, что не дождался. А мы-то как поспешали, шли без дневок, словно как знали, что не быть добру в этих голодных краях!»65

Следуюндим моментом, на который необходимо обратить внимание, является то, что у Суворова задачи и воспитания и обучения были целиком определены положениями его тактики. Все то, что не отвечало требованиям подготовки войск к боевой деятельности, изгонялось из военно-педагогической системы Суворова.

Суворов видел в моральных силах войск основной фактор успеха в бою. Именно это дало ему возможность сделать удар холодным оружием решающим актом боя. Суворов с беспримерной настойчивостью работает над тем, чтобы воспитать в солдатах и офицерах порыв к атаке, стремление сойтись вплотную с противником и опрокинуть его. Это было то, что до сих пор совершенно упускалось уставными требованиями, ибо противоречило главным догмам линейной тактики.

Через все приказы, указания, инструкции Суворова настойчиво проводится мысль о значении активности, наступления, удара штыком, палашом или пикой. Обрисовываясь вполне четко уже в документах, относящихся к Конфедератской войне (1769-1772 гг.), эта тенденция с особенной силой проводится в «Науке побеждать» и приказах 1799 г. Тактические указания второй части «Науки побеждать» почти с самого начала сосредоточивают шшмание солдата на действии холодным оружием.

Ведущее место у Суворова принадлежало воспитанию, по внимание, уделявшееся им обучению, никоим образом нельзя назвать второстепенным.

В послесловии к «Полковому учреждению» сказано: Не надлежит мыслить, что слепая храбрость дает над неприятелем победу, но единственно смешанное с оною поенное искусство. Чего ради не должно ли пещися единожды в нем полученное знание не токмо содержать в незабвенной памяти, но к тому ежедневными опытами нечто присовокуплять?»66

В письме Веймарну от 3 (14) марта 1771 г67 Суворов несколько раз возвращается к вопросу о значении обучения. Он настаивает здесь на проведении учебных занятий, несмотря на то что части, распределенные по постам для борьбы с конфедератскими партиями, несут напряженную боевую службу.

Опуская ряд указаний Суворова по данному вопросу в различных других документах, обратим внимание на то, с какой особенной тщательностью подчеркивается Суворовым важность высокой обученное™ в «Науке побеждать» Продолжая пословицу «за ученого трех неученых дают», Суворов доводит здесь это отношение до 1:10, а в заключение, сославшись на пример кампании 1794 г., восклицает: «Вот братцы - воинское обучение!»68 В числе лозунгов, завершающих «Науку побеждать», встречаем еще раз: «Обучение, экзерциция»69.

Центром тяжести тактической подготовки у Суворова было обучение пехоты и конницы удару холодным оружием целыми подразделениями в сомкнутом строю. При этом Суворов отнюдь не упускал из виду и вопросы огневой подготовки.

На завершающем этапе разработки Суворовым военно-педагогической системы указанный центральный момент обучения нашел отражение в двусторонних сквозных атаках, предписанных «Наукой побеждать» Один из офицеров штаба Суворова, Гильоманш-Дюбокаж, оставил нам яркую картину этих важнейших моментов суворовских учений. Вот отрывок из его описания.

«Эта атака была действительно свалка, какая происходит и в настоящем деле. Ни одна часть в момент свалки не смела ни принять в сторону, ни замедлить движение. Пехота шла на пехоту бегом, ружье на руку и только в момент встречи поднимали штыки. Вместе с тем каждый солдат, не останавливаясь, принимал слегка вправо, отчего происходили небольшие интервалы, в которые люди протискивались и одна сторона проходила насквозь другой. Впрочем, и от самого бега строй размыкался, что также несколько облегчало прохождение»70.

Сквозные атаки являлись наиболее характерной, оригинальной суворовской формой обучения войск удару холодным оружием. В них именно и проявляется упомянутое выше объединение процессов обучения и воспитания. Основная ценность приема находилась прежде всего в плоскости воспитательной: у людей вырабатывалось стремление сойтись с противником и опрокинуть его; создававшиеся при этом условия в максимальной степени приближались к боевым и вносили в учение известный элемент реальной опасности.

Результаты, которых достиг Суворов путем основанного на своих принципах воспитания и обучения войск, проявились в действиях русской армии на полях сражений. Анализ этих действий - тема последующих глав.

В результате проведения военной реформы была усилена регулярная армия, формировавшаяся на основе регулярных рекрутских наборов. Реорганизация армии началась в 1698 г., когда стали распускаться стрелецкие и создаваться регулярные полки. Была оформлена рекрутская система, в соответствии с которой солдатский состав полевой армии и гарнизонных войск стал набираться из податных сословий, а офицерский корпус – из дворян. Указ от 1705 г. завершил складывание «рекрутчины». В итоге с 1699 г. по 1725 г. было проведено 53 набора в армию и на флот (23 основных и 30 дополнительных). Они дали более 284 тыс. чел., призванных на пожизненную воинскую службу. К 1708 г. армия была доведена до 52 полков. Новая табель 1720 г. определила в составе армии 51 пехотный и 33 конных полка, что к концу правления Петра поставило 130-тысячную армию из 3 родов войск – пехоты, кавалерии и артиллерии. Кроме того, ок. 70 тыс. находилось в гарнизонных войсках, 6 тыс. в ландмилиции (ополчении) и свыше 105 тыс. в казачьих и иных иррегулярных частях. С 30-х гг. появляется тяжелая кавалерия (кирасиры), которая наносила в бою решающий удар по врагу. Кирасиры вооружались длинными палашами и карабинами, имели защитное снаряжение – металлические кирасы (латы) и каски. Заметную роль играла легкая конница – гусары и уланы.

Комплектование армии в 18 веке

С 1703 года вводится единый принцип комплектования армии солдатами рекрутский набор, который просуществует в Русской Армии вплоть до 1874 года. Рекрутские наборы объявлялись нерегулярно указами царя в зависимости от потребностей армии.

Первоначальное обучение рекрутов производилось непосредственно в полках, но с 1706 года вводится обучение на рекрутских станциях. Срок солдатской службы не определялся (пожизненно). Подлежащий призыву в армию мог выставить себе замену. Увольняли только полностью непригодных к службе. Довольно значительное число солдат получалось в армию из числа солдатских детей, которых всех с малолетства отдавали в школы "кантонистов". Из их числа в подразделения поступали цирюльники, лекари, музыканты, писаря, сапожники, шорники, портные, кузнецы, ковали и др. специалисты.

Унтер-офицерами комплектовали армию за счет производства в унтер-офицерские чины наиболее способных и расторопных солдат. Позднее много унтер-офицеров давали школы кантонистов.

Офицерами армию первоначально комплектовали за деньги (добровольный принцип) из числа иностранных наемников, но после поражения при Нарве 19.11.1700 года Петр I ввел принудительный набор в гвардию солдатами всех молодых дворян, которых после прохождения обучения выпускали в армию офицерами. Гвардейские полки, таким образом, играли и роль учебных офицерских центров. Срок службы офицеров также не определялся. Отказ от офицерской службы влек за собой лишение дворянства. 90% офицеров были грамотные.

С 1736 года срок службы офицеров был ограничен 25 годами. В 1731 году было открыто первое учебное заведение для подготовки офицеров - Кадетский корпус (впрочем, для подготовки офицеров артиллерии и инженерных войск была открыта "Школа пушкарского Приказа" еще в 1701 году). С 1737 года запрещено производить в офицеры неграмотных.

В 1761 году Петр III издает Указ "О вольности дворянства". Дворяне освобождаются от обязательной военной службы. Они по своему усмотрению могут выбирать военную или гражданскую службу. С этого момента комплектование армии офицерами становится чисто добровольным.

В 1766 году издается документ, упорядочивший систему комплектования армии. Это было "Генеральное учреждение о сборе в государстве рекрут и о порядках, какие при наборе исполняться должны". Рекрутская повинность кроме крепостных и государственных крестьян была распространена на купечество, дворовых людей, ясачных, черносошных, духовных, иностранцев, лиц приписанных к казенным заводам. Денежный взнос вместо рекрута разрешалось вносить только мастеровым и купцам. Возраст рекрутов был установлен с 17 до 35 лет, рост не ниже 159см.

Дворяне поступали в полки рядовыми и через 1-3 года получали звания унтер-офицеров, а затем по открытии вакансий (свободных офицерских должностей) получали звания офицеров. При Екатерине II широко расцвели злоупотребления в этой области. Дворяне сразу по рождении записывали своих сыновей в полки рядовыми, получали для них отпуска "для образования" и к 14-16 годам недоросли получали офицерские звания. Качество офицерского состава резко снизилось. Например, на 3.5 тысячи рядовых в Преображенском полку числилось 6 тысяч унтер-офицеров, из коих реально в строю находилось не более 100. С 1770 года при гвардейских полках создали кадетские классы для подготовки офицеров из числа реально служивших молодых дворян.

Павел I после восшествия на престол решительно и жестоко сломал порочную практику липовой службы дворянских детей.

С 1797 года в офицеры можно было производить лишь выпускников кадетских классов и училищ, и унтер-офицеров из дворян, прослуживших не менее трех лет. Унтер-офицеры из недворян могли получить офицерский чин после 12 лет службы.

Для обучения солдат и офицеров были подготовлены многочисленные наставления: «Упреждение в бою», «Для военной битвы правила», был издан «Устав воинский» (1698 г.), обобщивший 15-летний опыт непрерывной вооруженной борьбы. Для обучения офицеров в 1698-1699 гг. была основана бомбардирская школа при Преображенском полку, а в начале нового столетия созданы математическая, навигацкая (морская), артиллерийская, инженерная, иностранных языков и хирургическая школы. В 20-х гг. для подготовки унтер-офицеров действовало 50 гарнизонных школ. Для обучения воинскому делу практиковалась стажировка дворян за границей. Одновременно правительство отказалось от найма иностранных военных специалистов.

Шло активное строительство военно-морского флота. Флот строился и на юге, и на севере страны. В 1708 г. был спущен первый 28 – пушечный фрегат на Балтике, а через 20 лет российский флот на Балтийском море был самым мощным: 32 линейных корабля (от 50-ти до 96-ти пушечных), 16 фрегатов, 8 шняф, 85 галер и другие мелкие суда. Набор во флот осуществлялся из рекрутов (с 1705 г.). Для обучения морскому делу составлялись инструкции: «Артикул корабельный», «Инструкция и артикул, военные Российскому Флоту», «Устав морской» и, наконец, «Регламент адмиралтейский» (1722 г.). В 1715 г. в Петербурге была открыта Морская академия, готовившая морских офицеров. В 1716 году началась подготовка офицерских кадров через гардемаринскую роту.

В 1762 г. был организован Генеральный штаб. В армии создаются постоянные соединения: дивизии и корпуса, которые включали в свой состав все рода войск, и могли самостоятельно решать различные тактические задачи. Главным родом войск была пехота. Она делилась на линейную, которая действовала в колоннах и наносила противнику штыковой удар, легкую – егерскую. Егеря использовались для охвата и обхода противника и прикрытия своих флангов, вооружались нарезными ружьями, кинжалами и ножами. Они сражались в рассыпном строю, вели прицельный огонь. Во 2-ой пол. XVIII в. на вооружение войск поступали более совершенные гладкоствольные ударно-кремневые и нарезные («винтовальные») ружья, которыми вооружались егеря. Создаются новые артиллерийские системы, гаубичные орудия – единороги.

Увеличилась численность и удельный вес в войсках кавалерии. Соотношение пехоты и конницы было примерно таким: один кавполк на два пехотных. Основную массу кавалерии составляли драгуны.

В кон. столетия Балтийский флот имел 320 парусных и гребных судов различных классов, а Черноморский насчитывал 114 боевых кораблей.

Комплектование армии в 19 веке

В первой половине 19 века система комплектования армии не претерпела существенных изменений. В 1802 году был произведен 73-й рекрутский набор из расчета по два рекрута от 500 человек. В зависимости от потребностей армии рекрутский набор может в году не производиться вовсе, а может и по два набора в год. Например, в 1804 году набор был по одному человеку с 500., а в 1806 году по пять человек с 500.

В условиях опасности крупномасштабной войны с Наполеоном правительство прибегло к ранее не применявшемуся способу принудительного набора (сейчас это называется мобилизацией). 30 ноября 1806 года издается манифест "О составлении милиции". Этим манифестом помещики выставляли максимально возможное число своих крепостных, способных носить оружие. Но эти люди оставались во владении помещиков и после роспуска милиции в 1807 году ратники вернулись к помещикам. В милицию было собрано более 612 тыс. человек. Это был первый удачный опыт мобилизации в России.

С 1806 года создаются запасные рекрутские депо, в которых рекруты проходили обучение. В полки они посылались по мере надобности полков в пополнении. Таким образом, удалось обеспечивать постоянную боеспособность полков. Ранее после боев и понесенных потерь полк на длительное время (пока не получит и не обучит новых рекрутов) выбывал из действующей армии.

Плановые рекрутские наборы проводились в ноябре каждого года.

1812 год потребовал провести три рекрутских набора, при этом общее число рекрутов составило 20 человек с 500.

В июле 1812 года правительство проводит вторую в этом веке мобилизацию - манифест "О сборе земского ополчения". Число ратников ополчения составило около 300 тыс. человек. Командовали ратниками или сами помещики, или отставные офицеры. Ряд крупных аристократов из своих крепостных за свой счет сформировали и передали армии несколько полков. Некоторые из этих полков позднее были причислены к армии. Наиболее известны кавалерийский эскадрон В.П.Скаржинского, казачий полк графа М.А.Дмитриева-Мамонова, гусарский полк графа П.И.Салтыкова (позднее Иркутский гусарский полк), батальон Великой Княгини Екатерины Павловны.

Кроме того, существовали особые части, которые в первой половине 19 века не причислялись к армии, но участвовали во всех войнах, которые вела Россия. Это были казаки - казачьи части. Казачество являлось особым способом принудительного принципа комплектования вооруженных сил. Казаки не были крепостными или государственными крестьянами. Они были вольными людьми, но в обмен за свою свободу поставляли стране определенное количество готовых, вооруженных кавалерийских частей. Порядок и способы набора солдат и офицеров казачьи земли определяли сами. Они же за свой счет вооружали и обучали эти части. Казачьи части отличались высокой обученностью, боеспособностью. В мирное время казаки несли пограничную службу в местах своего проживания. Границу они закрывали очень качественно. Система казачества сохранится вплоть до 1917 года.

Комплектование офицерами. К 1801 году для подготовки офицеров имелись три кадетских корпуса, Пажеский корпус, Императорский Военно-Сиротский Дом, Гапаньемский топографический корпус. (Флот, артиллерия, инженерные войска имели свои учебные заведения еще с начала 18 века).

С 1807 года дворянам 16 лет и старше разрешалось поступать в полки на правах унтер-офицеров для обучения на офицеров (именовались юнкерами), или же заканчивать старшие классы кадетских корпусов. В 1810 году был создан учебный Дворянский полк для обучения на офицеров молодых дворян.

После окончания войны и заграничного похода рекрутский набор был проведен только в 1818 году. Не было набора в 1821-23 годах. В это период до нескольких тысяч человек было поставлено в армию за счет отлова бродяг, беглых крепостных, преступников.

В 1817 году расширилась сеть военно-учебных заведений по подготовке офицеров. Офицеров стали готовить Тульское Александровское Дворянское училище, открылся Смоленский кадетский корпус. В 1823 году при Гвардейском корпусе открыли Школу гвардейских подпрапорщиков. Затем подобные школы открыли при штабах армий.

С 1827 года солдатами в армию стали брать евреев. Тогда же был издан новый устав рекрутской повинности.

С 1831 года рекрутская повинность была распространена и на детей священников, не пошедших по духовной линии (т.е. не ставших учиться в духовных семинариях).

Новый Рекрутский Устав значительно упорядочил систему набора рекрутов. По этому уставу все податные сословия (категории населения, обязанные платить налоги) были переписаны и разбиты на тысячные участки (территория, на которой проживает тысяча человек податного сословия). Рекрутов теперь брали упорядочено с участков. Некоторые состоятельные сословия освобождались от выставления рекрута, но платили по тысяче рублей вместо рекрута. Ряд районов страны были освобождены от рекрутской повинности. Например, области казачьих войск, Архангельская губерния, полоса в сто верст вдоль границ с Австрией и Пруссией. Были определены сроки набора рекрутов с 1 ноября по 31 декабря. Особо были оговорены требования к росту (2 аршина 3 вершка), возрасту (от20 до 35 лет), состоянию здоровья.

В 1833 году стали практиковаться вместо всеобщих рекрутских наборов частные, т.е. набор рекрутов не со всей территории равномерно, а с отдельных губерний. В 1834 году была введена система бессрочных отпусков для солдат. После 20 лет службы солдат мог быть уволен в бессрочный отпуск, но при необходимости (обычно в случае войны) мог быть взят в армию вновь. В 1851 году срок обязательной службы для солдат был установлен в 15 лет. Офицерам также разрешили бессрочный отпуск после 8 лет службы в обер-офицерских чинах или 3 лет в штаб-офицерских чинах. В 1854 году рекрутский набор был разделен на три вида: обыкновенный (возраст 22-35, рост не менее 2 аршина 4 вершка), усиленный (возраст не определяется, рост не ниже 2 аршин 3.5 вершка), чрезвычайный (рост не ниже 2 аршина 3 вершка) . Довольно значительный приток в армию качественных солдат давали так называемые "кантонисты", т.е. дети солдат, которых с малолетства отправляли учиться в школы кантонистов. В 1827 году школы кантонистов были преобразованы в полуроты, роты и батальоны кантонистов. В них кантонисты обучались грамоте, военному делу, а по достижении призывного возраста отправлялись в армию на должности музыкантов, сапожников, фельдшеров, портных, писарей, ружейных мастеров, цирюльников, казначеев. Значительная часть кантонистов отправлялись в учебные карабинерные полки и после их окончания становились превосходными унтер-офицерами. Авторитет школ военных кантонистов стал столь высок, что в них нередко поступали и дети неимущих дворян и обер-офицеров.

После 1827 года основная масса унтер-офицеров комплектовалась из учебных карабинерных полков, т.е. качество унтер-офицерского состава неуклонно повышалось. Дело дошло до того, что лучшие из унтер-офицеров направлялись в офицерские училища, Дворянский полк, кадетские корпуса преподавателями строевой и физической подготовки, стрелкового дела. В 1830 году для подготовки офицеров было открыто еще 6 кадетских корпусов. В 1832 году для получения офицерами высшего образования была открыта Военная Академия (офицеры артиллерии и инженерных войск получали высшее военное образование в своих двух академиях, открытых намного раньше). В 1854 году было разрешено принимать молодых дворян в полки в качестве вольноопределяющихся (на правах юнкеров), которые после обучения непосредственно в полку получали офицерские звания. Этот порядок был установлен лишь для военного времени.

В 1859 году было разрешено отпускать солдат в бессрочный отпуск (то, что теперь называется "уволить в запас") после 12лет службы.

В 1856 году была ликвидирована система военных кантонистов. Дети солдат были освобождены от ранее обязательного для них военного будущего. С 1863 года возраст рекрутов был ограничен 30 годами. С 1871 года была введена система сверхсрочнослужащих. Т.е. унтер-офицер после окончания обязательного срока службы 15 лет мог остаться служить сверх этого срока, за что получал ряд льгот, повышенное денежное содержание.

В 1874 году отменяется рекрутская обязанность, просуществовавшая почти два века. Вводится новый способ набора армии - всеобщая воинская обязанность.

Призыву в армию подлежали все молодые мужчины, которым к 1 января исполнилось 20 лет. Призыв начинался в ноябре каждого года. От солдатской службы освобождались священники, медики и давалась отсрочка до28 лет лицам, проходящим обучение в учебных заведениях. Количество подлежащих призыву в те годы намного превышало потребности армии и поэтому все, кто не подпадал под освобождение от службы тянули жребий. Шли служить те, кому выпал жребий (примерно один из пяти). Остальные зачислялись в ополчение и подлежали призыву в военное время или при необходимости. Они состояли в ополчении до 40 лет.

Срок солдатской службы был установлен в 6 лет плюс 9 лет в запасе (могли призвать по необходимости или в военное время). В Туркестане, Забайкалье и на Дальнем Востоке срок службы был 7 лет, плюс три года в запасе. К 1881 году срок действительной солдатской службы был снижен до 5 лет. Вольноопределяющимися можно было поступать в полк с 17 лет.

С 1868 года развертывается сеть юнкерских училищ. Кадетские корпуса преобразовываются в военные гимназии и прогимназии. Они теряют право производить своих выпускников в офицеры и становятся подготовительными учебными заведениями, готовящими молодых людей к поступлению в юнкерские училища. Позднее их вновь переименовали в кадетские корпуса, но статуса не изменили. К 1881 году все вновь поступающие в войска офицеры имеют военное образование.

Военная реформа 1874 г. была призвана сократить численность армии и вместе с тем поднять ее боеспособность. 1 января 1874 г. была установлена всеобщая воинская повинность. К службе привлекались все мужчины, достигшие возраста 21 года, к какому сословию они бы ни принадлежали. По жребию из призывников отбирали необходимое количество (ок. 20 %), остальных зачисляли в ополчение (на случай войны). Был определен срок службы – 6 лет и после этого 9 лет в запасе (флот 7 лет и 3 года). Освобождались от воинской службы служители религиозного культа, врачи, учителя, представители народов Средней Азии и Казахстана, Крайнего Севера и Дальнего Востока. Предоставлялись льготы призывникам, имеющим образование: высшее – 6 месяцев, гимназии – 1,5 года, городские училища – 3 года, начальные школы – 4 года. Это позволило сократить численность кадровой армии в мирное время.

Система высшего военного образования не подвергалась серьезным изменениям. Частично были изменены учебные планы и программы в сторону придания военному обучению более практического характера. Были открыты две новые академии Военно-юридическая и Морская (к концу века имелось всего 6 академий. Количество слушателей в них – 850). Реорганизации подверглась средняя военная школа. Вместо детских корпусов были созданы военные гимназии, которые давали общее среднее образование и готовили к поступлению в военные училища и прогимназии с 4-х летним сроком обучения для подготовки к поступлению в юнкерские училища. Срок обучения в военных училищах был определен в 3 года. Училища готовили офицеров для пехоты и кавалерии, давали знания, необходимые для командования полком. Юнкерские училища предназначались для подготовки офицеров из лиц, не имевших общего среднего образования, из армейских низших чинов, вышедших из дворянских и обер-офицерских семей. Для подготовки технических специалистов создавались специальные школы. В военно-учебные заведения был приоткрыт доступ представителям других сословий, но дворяне в них составляли 75 % учащихся. В 1882 г. военные гимназии ликвидируются и восстанавливаются Кадетские корпуса, как закрытые дворянские учебные заведения.

Вооруженные силы страны делились на постоянные войска (кадровая армия, запас, казачьи полки, «инородческие» части) и ополчение, куда зачислялись, освобожденные от военной службы и отслужившие положенный срок.

Создается Центральнее управление – Военное министерство, куда входили Военный Совет, Канцелярия, Главный штаб. Главное управление: интендантское, артиллерийское, инженерное, медицинское, судебное, учебных заведений и казачьих войск. Территория России делилась на 15 военных округов, в которых предусматривался: Командующий, Военный Совет, штаб, управления. Это обеспечило оперативное управление войсками, быстрое развертывание армии.

В 1891 г. на вооружение в армии принимается имевшая высокие боевые качества 5-ти зарядная магазинная (7,62 мм) винтовка С.И. Мосина. Артиллерия вооружается стальными нарезными орудиями, заряжающимися с казенной части. Изобретатель В.С. Бараневский создает 76 мм скорострельную полевую пушку.

Осуществляется переход к броненосному флоту.

Военные реформы 60-70-х гг. имели прогрессивное значение, они повысили боеспособность русской армии, что подтвердила русско-турецкая война, в которой Россия одержала победу.

Как осуществлялся призыв в армию императорской России начала 20-века. Кто подлежал ему. У кого были льготы по призыву, денежное вознаграждение военнослужащих. Сборник статистики.

Призыв 1 раз в год — с 15 сентября или 1 октября по 1 или 15 ноября — в зависимост и от сроков уборки урожая.

Срок службы в сухопутных войсках: 3 года в пехоте и артиллерии (кроме конной); 4 года в прочих родах войск.

После чего шло зачисление в запас, который призывался только в случае войны. Срок запаса — 13-15 лет.

Во флоте срочная служба 5 лет и 5 лет в запасе.

Не подлежали призыву на воинскую службу:

Жители отдаленных мест: Камчатка, Сахалин, некоторые районы Якутской области, Енисейской губернии, Томской, Тобольской губерний, а также Финляндии. Инородцы Сибири (кроме корейцев и бухтарминцев), Астраханской, Архангельской губерний, Степ ного края, Закаспийской области и население Туркестана. Вносят денежный налог вместо воинской повинности: некоторые инородцы Кавказского края и Ставропольской губернии (курды, абхазцы, калмыки, ногайцы и др.); Финляндия отчисляет от казны 12 млн марок ежегодно. Лица еврейской национальности не допускаются во флот.

Льготы по семейному положению:

Не подлежат призыву:

1. Единственный сын в семье.

2. Единственный способный к труду сын при недееспособном отце или матери-вдове.

3. Единственный брат при круглых сиротах до 16 лет.

4. Единственный внук при недееспособных бабке и деде без взрослых сыновей.

5. Внебрачный сын при матери (на его попечении).

6. Одинокий вдовец с детьми.

Подлежат призыву в случае нехватки годных призывников:

1. Единственный сын, способный к труду, у престарелого отца (50 лет).

2. Следующий за братом, погиб шим или пропавшим без вести на службе.

3. Следующий за братом, еще служащим в армии.

Отсрочки и льготы по образованию:

Получают отсрочку от призыва:

до 30 лет казенные стипендиаты, готовящиеся на занятие ученых и учебных должностей, после занятия которых освобождаются совсем;

до 28 лет студенты высших учебных заведени й с 5-летним курсом;

до 27 лет в высших учебных заведениях с 4-летним курсом;

до 24 лет учащиеся средних учебных заведений;

учащиеся всех школ по ходатайству и соглашению министров;

на 5 лет — кандидаты в проповедники евангелических лютеран.

(В военное время лица, имеющие вышеперечисленные льготы, берутся на служ бу до окончания курса по Высочайшему соизволению).

Сокращение сроков действительной службы:

служат 3 года в войсках лица с высшим, средним (1 разряд) и низшим (II разряд) образованием;

служат 2 года лица, выдержавшие на службе экзамен на прапорщика запаса;

доктора и провизоры служат в строю 4 месяца, а затем дослуживают по спец иальности 1 год 8 месяцев

во флоте лица с образованием 11-го разряда (низшие учебные заведения) служат 2 года и 7 лет состоят в запасе.

Льготы по профессиональной принадлежности

Освобождаются от воинской повинности:

• Духовенство христианское, мусульманское (муэдзины не моложе 22 лет).


• Ученые (академики, адъюнкты, профессора, пр озекторы с помощниками, лекторы восточных языков, доценты и приват-доценты).


• Художники Академии Художеств, посланные за границу для усовершенствования.


• Некоторые должностные лица по ученой и учебной части.

Льготы:

• Учителя и должностные лица по ученой и учебной части служат 2 года, а по временному 5-летнему положению с 1 декабря 1912 года — 1 год.


• Фельдшера, окончившие специальные морские и военные школы, служат 1,5 года.


• Выпускники школ солдатских детей войск гвардии служат 5 лет, начиная с 18-20 лет.


• Техники и пиротехники артиллерийского ведомства служат после окончания учебного заведения 4 года.


• Вольнонаемным морякам дается отсрочка до окончания контракта (не более года).


• Добровольно с 17 лет принимаются на службу вольноопределяющимися лица с высшим и средним образованием. Срок службы — 2 года.

Сдавшие на службе экзамен на чин офицера запаса служат 1,5 года.

Вольноопределяющиеся во флот — только с высшим образованием — срок службы 2 года.

Лица, не имеющие вышеуказанные образования, могут поступить добровольно на службу без жребия, т. н. охотники. Служат на общих основаниях.

Воинская повинность казаков

(За образец принято Донское войско, прочие казачьи войска отбывают службу применительно к своим традициям).

Все мужчины обязаны служить без выкупа и замены на своих лошадях со своим снаряжением.

Все войско дает служилых и ополченцев. Служилые делятся на 3 разряда: 1 подготовительный (20-21 год) проходит военную учебу. II строевой (21-33 года) непосредственно проходит службу. III запасной (33-38 лет) раз вертывает войско для войны и пополняет потери. Во время войны служат все без учета разрядов.

Ополчение — все способные к службе, но не вошедшие в служилые, образуют особые части.

Казаки имеют льготы: по семейному положению (1 работник в семье, 2 и более чле нов семьи уже служат); по имущественному (погорельцы, обедневшие не по своей причине); по образованию (в зависимости от образования служат от 1 до 3 лет в строю).

2. Состав сухопутной армии

Все сухопутные войска делятся на регулярные, ка зачьи, милицию и ополчение. — милиция формируется из добровольцев (преимущественно инородцев) по мере надобности в мирное и военное время.

По родам войска состоят из:

• пехоты


• кавалерии


• артиллерии


• технических войск (инженерные, железнодорожные, воздухоплавательные);


• сверх того — вспомогательные части (пограничная стража, обозные, дисциплинарные части и т. д.).



Пехота подразделяется на гвардейскую, гренадерскую и армейскую. Дивизия состоит из 2 бригад, в бригаде 2 полка. Пехотный полк состоит из 4-х батальонов (некоторые из 2-х). Батальон состоит из 4-х рот.

Кроме того, в полках имеются пулеметные команды, команды связи, конных ординарцев и разведчиков.

Полная численность полка мирного времени около 1900 человек.

Гвардейских регулярных полков — 10

Кроме того, 3 гвардейских казачьих полка.



• б) кавалерия подразделяется на гвардейскую и армейскую.


• 
  
  • 4 — кирасирских
  
  
  • 1 — драгунский
  
  
  • 1 — конно-гренадерский
  
  
  • 2 — уланских
  
  
  • 2 — гусарских
  
  





• Армейская кавалерийская дивизия состоит; из 1 драгунского, 1 уланского, 1 гусарского, 1 казачьего полка.

  Гвардейские кирасирские полки состоят из 4 эскадронов, остальные армейские и гвардейские полки — из 6 эскадронов, в каждом из которых 4 взвода. Состав конного полка: 1000 нижних чинов при 900 лошадях, не считая офицеров. Кроме казачьих полков, входящих в регулярные дивизии, образуются еще особые казачьи дивизии и бригады.

  
  

  3. Состав флота

  Все суда подразделяются на 15 классов:

  1. Линейные корабли.

  2. Броненосные крейсера.

  3. Крейсера.

  4. Эскадренные миноносцы.

  5. Миноносцы.

  6. Миноноски.

  7. Заградители.

  8. Подводные лодки.

  9. Канонерские лодки.

  10. Речные канонерские лодки.

  11. Транспорты.

  12. Посыльные суда.

  14. Учебные суда.

  15. Портовые суда.

  
  

Источник: Русский календарь Суворина на 1914 год. СПб., 1914. С.331.

Состав армии России на апрель 1912 года по родам войск и службам ведомства (по штату/по спискам)

Источник: Военно-статистический ежегодник армии за 1912 г. СПб., 1914. С. 26, 27, 54, 55.

Состав офицеров армии по образованию, семейному положению, сословности, возрасту, на апрель 1912 г.

Источник: Военно-статистический ежегодник армии за 1912 год. СПб., 1914. С.228-230.

Состав нижних чинов армии по образованию, семейному положению, сословности, национальности и роду занятий до поступления на военную службу

Источник: Военно-статистический ежегодник за 1912 год. СПб., 1914. С.372-375.

Денежное довольствие офицеров и чинов военного духовенства (руб. в год)

(1)- Усиленные оклады назначались в отдаленных округах, в академиях, офицерских школах, в воздухоплавательных войсках.

(2)- Из добавочных денег вычеты не производились.

(3)- Штаб-офицерам добавочные деньги отпускались с таким расчетом, чтобы общая сумма жалования, столовых и добавочных денег не превышала у полковников 2520 руб., подполковников 2400 руб. в год.

(4)- В гвардии капитаны, штабс-капитаны, поручики получали жалование на 1 ступень выше.

(5)- Военное духовенство получало прибавку к жалованию по 1/4 оклада за 10 и 20 лет службы.

Офицерам выдавались при переводе к новому месту службы и при командировках т. н. прогонные деньги на наем лошадей.

При нахождении в различных видах командировок вне предела части выдаются суточные и порционные деньги.

Столовые деньги, в отличие от жалования и добавочных денег, назначались офицерам не по званию, а в зависимости от должности:

• командиры корпусов — 5700 руб.


• начальники пехотных и кавалерийских дивизий — 4200 руб.


• начальники отдельных бригад — 3300 руб.


• командиры неотдельных бригад и полков — 2700 руб.


• командиры отдельных батальонов и артиллерийских дивизионов — 1056 руб.


• командиры полевых жандармских эскадронов — 1020 руб.


• командиры батарей — 900 руб.


• командиры неотдельных батальонов, начальники хозяйственной части в войсках, помощники кавалерийских полков — 660 руб.


• младшие штаб-офицеры управления артиллерийской бригады, ротные командиры крепостной и осадной артиллерии — 600 руб.


• командиры отдельных саперных рот и командиры отдельных сотен — 480 руб.


• ротные, эскадронные и сотенные командиры, начальники учебных команд — 360 руб.


• старшие офицеры (по одному) в батареях — 300 руб.


• старшие офицеры (кроме одного) в артиллер ийских батареях в ротах, начальники пулеметных команд — 180 руб.


• должностные офицеры в войсках — 96 руб.

Вычеты производились из жалования и столовых денег:

• 1 % на госпиталь

• 1,5 % на медикаменты (полковая аптека)

• 1 % из столовых

• 1 % из жалования

в пенсионный капитал

• 6 % — в эмеритальную кассу (для прибавк и к пенсии)

• 1 % столовых денег в инвалидный капитал.

При награждении орденами вносится сумма в размере:

• Св. Станислава 3 ст. — 15 руб., 2 ст. — 30 руб.; 1 ст. — 120.


• Св. Анны 3 ст. — 20 руб.; 2 ст. — 35 руб.; 1 ст. — 150 руб.


• Св. Владимира 4 ст. — 40 руб.; 3 ст. — 45 руб.; 2 ст. — 225 руб.; 1 ст. — 450 руб.


• Белого орла — 300 руб.


• Св. Александра Невского — 400 руб.


• Св. Андрея Первозванного — 500 руб.

За остальные ордена вычеты не производятся.

Деньги поступали в орденский капитал каждого ордена и использовались для помощи кавалерам данного ордена.

Офицерам выдавались квартирные деньги, деньги на содержание конюшен, а также деньги на отопление и освещение квартир в зависимости от места дислокации воинской части.

Населенные пункты Европейской России и Сибири (1) поделены на 9 разрядов в зависимости от стоимости в них жилья, а также топлива. Разница в оплате квартир и цен на топливо между населенными пунктами 1 разряда (Москва, С.-Петербург, Киев, Одесса и др.) и 9 разряда.(мелкие населенные пункты) составляла 200 % (в 4 раза).

Военнослужащие, взятые в плен и которые не были у неприятеля на службе, по возвращении из плена получают жалование за все время, проведенное в плену, кроме столовых денег. Семья находящегося в плену имеет право на получение половины его жалования, а также снабжается квартирными деньгами, и если кому полагалось, пособие на наем прислуги.

Офицеры, служащие в отдаленных местностях, имеют право на прибавку к жалованию в зависимости от срока выслуги в этих местностях за каждые 5 лет 20-25 % (в зависимости от места), а за каждые 10 лет единовременное пособие.

Развитие российских вооруженных сил в первой половине XVIII в. явилось продолжением процессов, начатых в России в XVII в. и проходило в целом так же, как и в армиях европейских государств XVII – XVIII вв.

Во второй половине XVII в. в тактике и организации европейских армий произошли большие изменения. Для первой половины XVIII в. основными чертами новой организации стали:
– возрастание численности постоянных армий;
– подавляющее превосходство рекрутской системы мобилизации (часто принудительной) в постоянные армии;
– ведение боя в линейных боевых порядках пехоты и кавалерии;
– усиление огневой мощи войск, введение батальонов в пехоте и эскадронов в кавалерии в качестве основных тактических единиц;
– развитие служб тыла.

Две крупномасштабные коалиционные войны в Европе начала XVIII в. – Северная война 1700 – 1721 гг. и Война за испанское наследство 1701 – 1714 гг. – ускорили развитие названных тенденций, став полигоном новых форм боя и организации вооруженных сил.

Организация пехоты приняла устойчивую и определенную форму – рота, батальон, полк, бригада, дивизия, корпус. Тактические соединения – бригады (2 – 3 полка) и дивизии (2 – 4 бригады) – составлялись лишь в военное время. В мирное время военно-административной единицей являлся полк.

В пехоте кремневые ружья со штыками окончательно вытеснили копья и защитные доспехи. С 1670 г. был введен бумажный патрон, а с 1718 г. начал применяться шомпол, что заметно увеличило скорострельность пехотинцев – до трех залпов в минуту. Для усиления огневой мощи пехотных подразделений стрельба велась повзводно тремя передними шеренгами, а не одной, как прежде. На этом этапе военного строительства скорая стрельба считалась главным мерилом солдатской выучки и основным способом воздействия на противника в бою.

Возросшая огневая мощь пехоты снизила значение фронтальных кавалерийских атак. Теперь в кавалерии применение огнестрельного оружия стало превалирующим, что объясняет заметно возросшую роль драгун. Действия конных подразделений зависели от действий пехоты и артиллерии. Конница училась наступать медленными аллюрами, держать ровные линии строя. Кавалеристам запрещалось поднимать крик во время атаки, мешавший командовать подразделением в бою. Голос имел право подавать только офицер.

Артиллерия стала формироваться по подразделениям, разделявшим ее по калибрам. Малые калибры были призваны в помощь пехоте, крупные (особенно после изобретения гаубицы) применялись при фронтальных обстрелах и осадах. Артиллеристы перестали быть отдельной потомственной гильдией и набирались теперь в армию из числа рекрутов. Артиллерийские офицерские школы (впервые открылись во Франции в 1690 г.) качественно повысили профессиональный уровень артиллеристов. В 1701 г. в России появляется 1-й артиллерийский полк. В большинстве европейских армий к началу XVIII в. уже сложилась структура организации артиллерии. Как правило, вся артиллерия объединялась в составе артиллерийского полка, единственного в армии.

С начала XVIII в. действия и организация войск стали подчиняться строгой регламентации, изложенной в различных воинских уставах. В период Северной войны 1700 – 1721 гг. на основе европейских образцов были составлены уставные документы, необходимые при обучении личного состава. Первым в XVIII в. стало «Краткое обыкновенное учение» царя Петра I Алексеевича (ноября 1700 г.). В 1702 г. был введен устав для регулярной кавалерии «Краткое положение при учении (конного) драгунского строю». В 1705 г. было издано «Уложение или право воинского поведения». В 1706 г. вышел «Артикул краткий, выбранный из древних христианских воинских прав, иже о богобоязни и о наказании разных злодеев»» и в 1708 г. «Учреждение к бою по настоящему времени». В 1715 г. положения российских правовых актов в военной сфере были сведены в «Уставе Воинском», составленном на основе шведских и саксонских образцов и утвержден царем Петром I 30 марта 1716 г. Статьи, касавшиеся военно-уголовной и уголовно-процессуальной тематики, позволили укрепить дисциплину в армии. Устав 1716 г. явился основным регламентирующим документом вооруженных сил России в течение XVIII столетия.

С 1715 г. начинаются работы по составлению Морского устава; руководствами служили английский, голландский, венецианский, датский, шведский и французский морские кодексы. В 1720 г. устав был издан под названием «Книга Устав Морской, что касается доброму управлению в бытность флота на море».

В начале XVIII в. вооруженными силами России руководил лично царь Петр I Алексеевич. Он сам разрабатывал многие акты военного законодательства, непосредственно командовал войсками и флотом. В управлении войсками царь опирался на Кабинет, который был учрежден в 1704 г. и представлял собой военно-походную канцелярию, куда поступали полковые табели и другие военные документы. В Кабинет поступали все сведения о ходе боевых действий и разрабатывались диспозиции.

До 1711 г. основным военно-управленческим органом оставался Разрядный приказ. С упразднением этого Приказа ряд его функций был передан царскому Кабинету.

В 1701 г. был создан Приказ военных дел, в который перешли дела из Стрелецкого и Рейтарского приказов, также он занимался вопросами комплектования и снабжения регулярной армии. С 1708 г. многие его полномочия были переданы в ведение губернаторов и полевых армий. В 1711 г. Приказ военных дел был упразднен, а вопросами вещевого и финансового довольствия войск стал заниматься учрежденный в том же году Генеральный комиссариат. Различными направлениями военного строительства занимались также созданные (или реорганизованные из структур XVII в.) в этот период Адмиралтейский, Провиантский, Артиллерийский (бывший Пушкарский) приказы и канцелярии – Ингерманландская, Мундирная и так далее.

В 1717 – 1720 гг. все управленческие структуры центральных органов власти, ведавшие сухопутной армией, были сведены в Военную коллегию, а флотом – в Адмиралтейскую коллегию.

Как и другие массовые регулярные армии стран Европы, русская армия требовала устойчивой системы снабжения вооружением, обмундированием, амуницией, продовольствием и фуражом. Службы тыла были сосредоточены в Провиантском приказе и в Приказе военных дел. В 1705 г. в армии были установлены нормы довольствия. С 1711 г. задачу контроля над снабжением войск возложили на Кригс-комиссариат Сената. С 1717 г. комиссариатское и провиантское ведомства стали подчиняться Военной коллегии.

После поражения в сражении под Нарвой 30 ноября 1700 г. в полках российской армии стал ощущаться острый дефицит командного состава. Офицерские должности часто занимали солдаты. В 1702 г. царь Петр I издает Манифест «О вызове иноземцев в Россию с обещанием им свободы вероисповедания», который был распространен по всей Европе. С 1704 г. в Россию начинают прибывать волонтеры – 59 человек, которые после экзаменов на чин зачисляются в армию. За ними последовали сотни европейских наемников.

Роль европейских офицеров и генералов в становлении русской армии начала XVIII в. была весьма заметна. В 1726 г. в русской армии из пяти аншефов – два иностранца, из 19 генерал-поручиков и генерал-майоров – восемь, из 22 бригадиров – пять, из 115 полковников – 82.

За период Северной войны 1700 – 1721 гг. сложилась единая система офицерских званий:

С 1722 г. данная система была закреплена в «Табели о рангах всех чинов воинских, статских и придворных».

Концу XVII в. в Европе четко обозначилась тенденция к неуклонному возрастанию численности вооруженных сил. Массовость армии обеспечивалась за счет принудительных наборов среди населения. С началом XVIII в. все новшества в военном деле в России опирались на весь опыт армейской организации предыдущего XVII в. – уже существовавшую систему набора вольных охочих и даточных людей (опыт русско-польской войны 1654 – 1667 гг.). Теперь кардинально сменив акценты, эта мобилизационная система стала превалирующей над сословно-профессиональной и ополченческой. Образцом проведения массового рекрутского набора стала Франция. Здесь в ходе войны с Аугсбургской лигой (1688 – 1697 гг.) было призвано 25 050 солдат. При подготовке к войне со Швецией весной 1700 г. в России было призвано 22 514 человек, из которых 10 727 являлись даточными, а 11 787 – из вольных охочих людей. С 1704 г. доля даточных людей в мобилизационных списках стала подавляющей.

Смена форм комплектования происходила постепенно: если в 1704 г. «старые полки» составляли 50% армии, то в 1710 г. – 10%.

Сословно-профессиональная и ополченческая системы продолжали существовать в виде ландмилиции и казаков – основы поселенных приграничных формирований.

В ландмилицию переводились представители военных сословий – пушкари, стрельцы, засечные сторожа и так далее. Стрелецкие полки (их реорганизация началась в 1697 – 1698 гг.), которые приняли активное участие на начальном этапе Северной войны 1700 – 1721 гг., переводили в солдатские, и в 1700 – 1713 гг. часть стрельцов была переведена в солдаты и полки получили регулярное устройство, а другая часть, находившаяся в приграничных гарнизонах, была реорганизована в 1713 г. в ландмилицию (на Белгородской засечной черте).

Казачьи войска (на 1700 – 1725 гг. Донское, Яицкое, Украинское реестровое, Гребенское, Аграханское, команды на укрепленных линиях и в Сибири) также стали формироваться правительством из различных социальных слоев населения. Частично сохранялись члены прежних вольных обществ, частично комплектование (верстание) происходило из числа крестьян, инородцев, солдат и представителей прежних служилых сословий. Казаки становятся войсковым (военно-пограничным) сословием – их состав с 1720-х гг. комплектовался по воле и логике военных властей.

С 1721 г. военно-административное управление казачьими войсками было сосредоточено в Военной коллегии.

В армию и флот в соответствии с правилами рекрутского набора ежегодно каждая сельская или городская община обязывалась поставить выбранного по жребию новобранца (мужчину от 20 до 35 лет) от определенного числа дворов. Первый рекрутский набор в армию по всей России был проведен в 1705 г. В 1711 г. полки были расписаны по губерниям и содержались за счет этих губерний – правительство распределяло все доходы с губерний на содержание армии и флота.

Российский флот до 1700 г. комплектовался офицерами и солдатами гвардейских полков Преображенского и Семеновского и вольнонаемными иностранцами. Гребцами на галерах были каторжане и пленные турки. В 1700 г. во флоте уже насчитывалось до 1000 русских матросов. После введения в 1702 г. набора во флот (преимущественно из населения Архангельского и Астраханского уездов, знакомого с морским делом) число это значительно возрастало; матросы-иностранцы, которых агенты нанимали большими партиями в Нидерландах, Англии, Далмации и других странах, обязаны были учить русских морскому делу. В 1715 г. почти все матросы российского флота были русские.

Обязательная служба распространялась и на дворянское сословие. Указ 1701 г. вводил обязательную личную и пожизненную государственную службу дворян. Неслужившие дворяне лишались права владеть поместьями («все служащие люди с земель службу служат, а даром землями никто не владеет»). С 1704 г. по достижении 16-летнего возраста молодых дворян экзаменовали особыми комиссиями. Не прошедшие отбор «недоросли» записывались в солдаты. До 1721 г. было проведено шесть подобных смотров.

В гвардейских полках (Преображенском и Семеновском) служили исключительно дворяне. Данные полки явились своего рода практической школой офицеров для армии. В кавалерии эту роль играл Санкт-Петербургский драгунский полк. Указом 1714 г. было запрещено производить в офицеры «из дворянских пород» не служивших солдатами в гвардии. В 1721 г. право на дворянство предоставляется всем офицерам и их детям. С принятием Табели о рангах 1722 г. право на государственную службу (в том числе и прежде всего на военную) и соответственно получение дворянства («новое дворянство») возникло у представителей купечества, посадских людей, разночинцев и государственных крестьян.

В 1699 – 1725 гг. было сформировано 273 солдатских полка (до 1699 г. – 37 солдатских полков), которые стали единственным видом пехоты в регулярной армии России. В армии присутствовало несколько типов солдатских полков, имевших различные штаты, вооружение и структуру – регулярные (полевые и гарнизонные) и иррегулярные (жилые), то есть постоянные и с милиционной организацией (собирались на определенный срок и затем распускались по домам). После окончания Северной войны 1700 – 1721 гг. большая часть солдатских полков была расформирована.

С 1698 г. солдатские полки делились на два батальона (гвардейские – на четыре), каждый из которых, в свою очередь, состоял из одной гренадерской и семи фузелерных («стрелковых») рот. В период Северной войны 1700 – 1721 гг. каждому батальону были приданы два орудия (3-фунтовых), а после ее окончания – с 1723 г. на каждый полк оставили два подобных орудия. По штатам в солдатском полку числилось 1200 человек.

Солдаты были вооружены фузеей (ружьем) со штыком («багинетом») и шпагой у всех. Гренадеры имели также две гранаты (6-фукнтовые). В России и Швеции с 1707 г. в пехоту были возвращены вооруженные копьями («протазанами») пикинеры, которые составили четвертую часть российской и третью часть шведской пехоты.

До 1708 г., как и в XVII в., солдатские (а также и все прочие – драгунские, рейтарские и так далее) полки именовались по фамилиям полковников.

Рейтарские, копейные полки и полки конной службы (22 полка) приняли активное участие в начале Северной войны 1700 – 1721 гг. и были в основном расформированы к 1707 г. Отдельные формирования сохранялись до 1719 г., как, например, Рейтарский полк майора Ивана Поздеева в Киеве.

В ходе Северной войны 1700 – 1721 гг. и русско-турецкой войны 1710 – 1713 гг. было сформировано четыре гусарских полка (в три полка были набраны волошские и южнославянские добровольцы), расформированные к 1721 г.

С 1700 г. активно формируются драгунские войска – 95 полков, которые становятся основным видом русской кавалерии в период правления царя Петра I. Часть из них была расформирована после окончания Северной войны. Драгунский полк насчитывал 1200 человек и состоял из пяти эскадронов по две роты в каждом. Каждому драгунскому полку придавалось по два 3-фунтовых орудия и одна 20-фунтовая гаубица. Драгуны были вооружены фузеями, пистолетами и палашами.

К 1725 г. российская армия состояла из двух гвардейских, двух гренадерских и 42 пехотных полка. Всего 70 000 штыков при 200 орудиях. Регулярная кавалерия насчитывала 33 драгунских полка - 37 850 человек при 100 орудиях конной артиллерии. Артиллерия, ставшая отдельным видом войск, включала одну гвардейскую, четыре армейских канонирных рот – 4190 человек при 21 полковом и 160 осадных орудиях. Появились специальные саперные войска, состоявшая из двух рот – инженерной и минерной. Всего в регулярных войсках на 1725 г. числилось 112 000 человек при 480 орудиях.

Кроме того, иррегулярные войска включали 68 000 человек поселенных войск (50 пехотных и четыре драгунских полка), 10 000 ландмилиции (четыре пехотных и 16 конных полков) и 37 800 казаков (15 000 малороссийских, 14 000 донских, 3500 слободских, 3000 яицких, 1800 терских, 500 гребенских).

К боевым действиям привлекали также отряды (от нескольких тысяч до нескольких десятков тысяч человек) ополчения из кочевых народов России – башкир, татар, калмыков. Всего сухопутная армия России составляла 225 000 человек.

В первой половине XVIII в. российский военный флот располагался в акватории трех морей – Балтийского, Азовского и Каспийского. В 1702 г. на Онежском и Ладожском озерах началось строительство военного флота. Оно было продолжено в 1703 г. на берегах Финского залива строительством двух фрегатов. На 1725 г. российский флот на Балтике включал 34 линейных корабля, девять фрегатов, 14 мелких судов и 77 галер. Экипажи составляли 25 000 офицеров и матросов. Основные базы – Санкт-Петербург, Кроншлот, Ревель, на заключительном этапе Северной войны 1700 – 1721 гг. – Або и Гельсингфорс.

К 1712 г., когда в результате неудачной русско-турецкой войны 1710 – 1713 гг. Россия была вынуждена ликвидировать свой флот на Азовском море, здесь располагались шесть линейных кораблей, две шнявы, 35 2-палубных и 48 1-палубных кораблей, около 400 мелких судов. Основными базами были – Азов и Таганрог.

На Каспийском море основной базой русского флота являлась Астрахань. Строительство судов для Каспия началось в 1704 г. в Казани. На период Персидских походов 1722 – 1723 гг. каспийская флотилия состояла из 274 судов различного класса (шнявы, бригантины, шкуты, гекботы, эверсы, галиоты). Новыми ее базами стали – Дербент, Баку и Решт.

С началом XVIII в. в России открываются военно-учебные заведения. В 1701 г. была открыта школа «математических и навигацких, то есть мореходных хитростно наук учения» – учебное заведение, готовившее специалистов флота, судостроителей, геодезистов, инженеров, артиллеристов. Число учащихся колебалось от 300 до 500 человек. В школу принимали дворянских сыновей – «дворянских, дьячих, подьячих, из домов боярских и других чинов» в возрасте 12 – 17 лет. В 1715 г. навигаторские классы школы были переведены в Санкт-Петербург, после чего на их основе была создана Академия морской гвардии. С 1718 г. Морская академия стала также выпускать первых в стране геодезистов, топографов и картографов.

В 1712 г. в Москве была открыта Инженерная школа, выпускавшая фортификаторов и офицеров саперных частей. В 1719 г. подобная школа была открыта в Санкт-Петербурге. По окончании курса выпускники поступали унтер-офицерами в соответствующий род войск и по представлению своего начальства производились в офицеры. Малоуспешные ученики выпускались рядовыми.

В кавалерии роль военного училища играл лейб-регимент, куда дворянские недоросли писались драгунами. В период Северной войны 1700 – 1721 гг. это был Санкт-Петербургский драгунский полк, переименованный в 1721 г. в Кроншлотский драгунский полк. В 1725 г. полк был переименован по шведскому образцу в лейб-регимент. Здесь дворяне подготавливались к производству в офицеры.

С 1712 г. в Москве действовала Инженерная школа, объединенная в 1723 г. с Петербургской инженерной школой, образованной в 1719 г. В 1712 г. наряду с артиллерийской школой при бомбардирской роте, учрежденной в 1697 г., появилась еще одна – при артиллерийском полку. А в 1721 г. при Петербургском лабораторном доме создана особая школа на 30 человек для уже состоящих на службе артиллеристов.

В последние годы правления царя, а с 1721 г. – императора Петра I заметно упало качество вооруженных сил России. Ресурсы страны были истощены войнами 1-й четверти XVIII в. Боевые действия и содержание войск в Дагестане, Азербайджане, Гиляне и Мазендаране – за 1723 – 1725 гг. туда было направлено 29 000 рекрут – требовали огромных людских и материальных затрат.

Правительство императрицы Екатерины I Алексеевны с 1726 г. предприняло ряд мер по приведению в порядок гвардейских полков и столичных гарнизонов. Однако войска в провинции и флот находились в состоянии запустения. Строительство новых кораблей (кроме галер) было прекращено.

При следующем правителе, императоре Петре II Алексеевиче, в 1727 – 1730 гг. кризис в вооруженных силах России еще более углубился. Число малороссийских казаков было сокращено до 10 000 человек. К 1730 г. на Каспийском море было расположено 17 пехотных и семь драгунских полков – примерно четвертая часть всей армии.

С восшествием в 1730 г. на престол новой императрицы – Анны I Иоанновны начался период реформ в военной сфере, которые проводил генерал-фельдмаршал Христофор Антонович Миних.

В 1730 г. по образцу Семеновского полка был учрежден новый гвардейский полк – Измайловский. Лейб-регимент преобразовали в первый кавалерийский гвардейский полк – лейб-гвардии Конный полк.

Затем были приведены в порядок армейские финансы, а при войсках основаны госпитали и гарнизонные школы. В 1731 г. комиссариатское и провиантское ведомства были выведены из Военной коллегии и объединены в Генеральный кригс-комиссариат, который занялся созданием армейских складов продовольствия и имущества, введением сроков снабжения и контроля над отпуском определенных норм довольствия, организацией приема необходимой для армии продукции у подрядчиков. В 1736 г. Генеральный кригс-комиссариат был возвращен в состав Военной коллегии.

Развитие получила система военно-учебных заведений. В 1730 г. в Санкт-Петербурге была открыта Арифметическая артиллерийская школа для «пушкарских сыновей». Вскоре такая же школа была открыта в Москве. В 1731 г. по прусскому образцу был учрежден Шляхетский кадетский корпус, который был рассчитан на 360 учащихся. Выпускникам присваивались унтер-офицерские чины или чин прапорщика, а особо отличившиеся сразу получали чин подпоручика или поручика. В 1735 г. в Санкт-Петербурге была открыта Чертёжная артиллерийская школа, рассчитанная на 30 человек из дворянских и офицерских детей. Выпускники выходили артиллерийскими унтер-офицерами. С 1736 г. было запрещено производить в унтер-офицеры неграмотных.

Важные изменения произошли в методах комплектования и устройства офицерского корпуса. Так, были упразднены привилегии служившим в российской армии иностранцам. В 1736 г. срок службы дворянства ограничен 25 годами, предусмотрен выбор одного из отпрысков дворянской семьи для управления имением. В 1740 г. дворянам разрешен выбор между гражданской и военной службой.

В 1731 г. были составлены новые штаты для армии – впервые дифференцированные на мирное и военное время. В пехотных и драгунских полках упразднены гренадерские роты и гренадеры были распределены по остальным ротам полка (по 16 гренадер на фузилерную, по 10 на драгунскую роту). В пехоте упразднены копья (сохранены протазаны для офицеров и алебарды для унтер-офицеров). Штатная численность пехоты была определена в 68 000 человек.

В 1731 – 1733 г. начато формирование тяжелой кавалерии – кирасир. Для них из Европы выписывались рослые породы лошадей. Кирасиры носили железную кирасу и были вооружены шпагой, карабином и двумя пистолетами. Штатная численность регулярной кавалерии (один гвардейский, три кирасирских, 29 драгунских полков) была определена в 41 500 человек.

В 1730-х гг. была значительно усилена артиллерия. Полкам приданы по три орудия. Осадная артиллерия был сведена в три бомбардирских корпуса – в Петербурге, Киеве и Белгороде.

В 1741 г. вновь были сформированы гусарские полки: Сербский, Валашский и Венгерский, Молдавский и Грузинский. Гусары были одеты в форму венгерского образца и вооружены саблей, карабином и пистолетами. Комплектовались полки из выходцев тех стран, чьими названиями они были обозначены. Гусары являлись поселенным войском и располагались на Украинской укрепленной линии.

В 1730 г. в состав ландмилиции были включены слободские казачьи полки (пять полков) и ее число достигло 27 000 человек. Ландмилиция, кроме южных границ, в 1731 г. была учреждена еще на пограничной укрепленной линии по рубежу Остров – Великие Луки – Соболево – Костеничи и на Закамской укрепленной линии .

В 1736 г. ландмилиция (20 полков) Украинской укрепленной линии составила Украинский ландмилиционный корпус.

В 1732 г. на Царицынской укрепленной линии было сформировано Волжское казачье войско (520 донских казаков и 537 «великоросских и малороссийских сходцев»).

В 1735 г. было ликвидировано Аграханское казачье войско, граница перенесена на Терек. Из аграханских и терских казаков, а также представителей иных сословий были созданы Терско-Семейное (400 человек) и Терско-Кизлярское (200 человек) казачьи войска.

В 1736 г. на Исетской укрепленной линии было создано Исетское казачье войско, куда включили 588 бывших государственных крестьян, зачисленных в казаки. На 1748 г. это войско располагало 1380 казаками.

На флот правительством императрица Анны I Иоанновны было выделено 1 200 000 рублей, что позволило восстановить его штаты до уровня 1715 г. В 1730-х гг. были проведены крупные военно-морские гидрографические экспедиции, в ходе которых были исследованы Курильские, Алеутские острова, достигнуты берега Америки, Японии. В ходе войны за польское наследство 1733 – 1735 гг. российский флот (четыре линейных корабля, пять фрегатов, два бомбардирских судна и транспортные и мелкие суда) на Балтике успешно провёл в 1734 г. блокаду Данцига. В то же время российский флот избегал столкновений с французской эскадрой.

С 1732 г. было возобновлено военное судостроение на Белом море. К 1741 г. в Архангельске базировались семь линейных кораблей, пять фрегатов, один гукор, одна яхта.

Реформы генерал-фельдмаршала Христофора Антоновича Миниха вернули боеспособность российской армии. Россия смогла провести две крупные войны – за польское наследство 1733 – 1735 гг. и с Турцией 1736 – 1739 гг., а также надежно защитить свои южные и восточные границы от набегов кочевников. Данные реформы позволили российской армии и флоту нанести поражение Швеции в войне 1741 – 1743 гг., которая велась уже при новой правительнице России – императрице Елизавете I Петровне. Изменения в организации вооруженных сил России свершались в ее правление усилиями президента военной коллегии генерал-фельдцехмейстера графа Петра Ивановича Шувалова. Основным родом войск при нем стала артиллерия. Пехотные полки в 1745 г. были усилены четырьмя орудиями на каждый, а с их переходом на 3-батальонное положение удвоена - шесть 3-фунтовых орудий на полк, то есть по два на батальон. Полевая артиллерия была сведена в два полка, общей численностью 140 орудий в строю и 92 в резерве при фурштатских (обозных) ротах. Конница и пехота были подчинены тактике артиллерийского боя.

В пехоте усилили систему залпового огня. Она строилась в четыре шеренги, первые две стреляли с колена. Для стрельбы батальон (гренадеры и фузилеры вместе) рассчитывался на четыре плутонга (взвода). В развернутом строю гренадерские роты шли полуротно на обоих флангах батальона. Развитие получила тактика боя в каре. В полку, построенном для отражения атак кавалерии в каре, три первые фузилерные роты образовывали передний фас, три последние – задний; из оставшихся средних – три четные (4-я, 6-я, 8-я) образовывали правый, три нечетные – левый фасы. Гренадеры распределялись по фузилерным ротам и все вместе рассчитывались на плутонги (взводы), по три плутонга на фас. Полковая артиллерия становилась на углах, обычно по два орудия на передних, по одному на задних. При переходе пехотного полка в наступление каре строилось следующим образом: восемь рот в переднем фасе, по два в каждом из боковых при отсутствии заднего фаса.

Продолжали укрепляться юго-восточные границы. На Оренбургской укрепленной линии в 1748 г. из различных групп казаков, башкир, татар и русских служилых людей был сформирован Оренбургский нерегулярный корпус (4493 казака).

Балтийский флот (15 линейных кораблей, три фрегата, три бомбардирских судна, два прама, два брандера, три пакетбота, 36 галер, 70 кончебасов) провел успешные действия против Швеции в 1741 – 1743 гг. при недоукоплектованности в два раза (4500 человек вместо 9000). Однако его операции сопровождала тактическая нерешительность.